Человек-землетрясение   ::   Конзалик Хайнц

Через полчаса языки пламени бессильно опали. Между остатками сидений и выгоревшей рулевой колонкой висел бесформенный, черный, скрюченный комок. Только череп был пугающе белым.

На негнущихся ногах Боб Баррайс подошел к обломкам, вытащил невредимый огнетушитель из погнувшегося зажима, сбил об угол скалы головку распылителя и начал разбрызгивать пену на вялые языки пламени. Они сразу погасли. Остаток Боб вылил на труп, и теперь он плавал в пенистой ванне.

Сжав зубы, Баррайс прижал свои ладони к горячему металлу. Боль заставила его отшатнуться, но он продолжал давить на раскаленный кузов, пока кожа не приклеилась, и тогда он с криком оторвал руки. На ладонях пузырилось мясо.

Не оглядываясь, Боб побрел вниз по горной дороге. Морозная ночь набросилась на него с удвоенной враждебностью. Согревающий покров испытанного им необъяснимого наслаждения был разорван. Сквозь клочья его души задувал ледяной ветер. Боб Баррайс побежал, спотыкаясь о камни, поскользнулся на льду и растянулся. Выкрикивая что-то бессвязное, он бежал дальше. Теперь ужас преследовал его, вина душила, как стальная удавка, мучили страх, омерзительная пустота, отвращение перед самим собой.

– Лутц! – кричал он скалам, которые, как грозящие кулаки великанов, обрамляли его путь. – Лутц! Я не мог помочь тебе! Было слишком жарко.