Человек-землетрясение   ::   Конзалик Хайнц

 – Клодетт взяла его под руку. Теплый ветер с моря гулял по парку «Англетера», донося дыхание Африки, вздох Сахары. – Я хочу видеть твою квартиру под небом, Боб.

Он кивнул, его распирало от неописуемого ощущения счастья, способного изменить мир, и он увлек ее за собой к своей машине, оставленной на улице Круазет.

С танцевальной площадки отеля «Англетер» Чокки и его друзья наблюдали за блаженным уходом Боба Баррайса. Они подняли бокалы и чокнулись, как будто заключили выгодную сделку.

– Рыба на крючке! – довольно произнес Чокки. – Теперь осталось вытащить ее на берег.

– И ты считаешь, Клодетт справится с этим?

– Если это суждено сделать женщине, то тогда только Клодетт.

– А если она влюбится в Боба? И у проституток такое бывает!

– Это ничего не меняет. Напротив. – Чокки выпил до дна. В своем белом смокинге с широким розовым воротником и шелковым галстуком-бабочкой он выглядел так аристократично и высокомерно, что даже привыкшие к персонам королевской крови официанты, лишь собравшись с духом, обращались к нему. – Она сделает свое дело превосходно. И к тому же очень дешево…

– Сколько? – спросил Вилькес, как сын судовладельца, с детства привыкший к счету.

– Три ампулы фенилметиламинопропангидрохлорида… Лундтхайм, сын химика, с улыбкой сказал:

– На нормальном немецком – первитин, цена – целых три марки.

Ночью, уже ближе к утру (о чем можно было судить по блеклым краям неба), Боб проснулся.