Человек-землетрясение   ::   Конзалик Хайнц

«Он выглядит как человек, потерявший самого себя», – подумал Чокки. Это была рассудочная мысль без капли сочувствия. «Он ищет себя, но никогда уже не найдет. Он прогнил насквозь».

Боб Баррайс сделал первую остановку в бистро под названием «У папы». Это было довольно мрачное, старое, прокуренное заведение в одном из переулков, где можно было выпить рюмку анисовой или кальвадоса, закусить белым хлебом, пялиться на грязные стены и оставаться наедине со своими мыслями. «Папа» (его звали Марсель Шабро) не беспокоил своих посетителей. У него каждый мог сходить с ума по-своему. Все люди с заскоком, считал «папа», и кто это знает, правильно сделает, если не будет приставать с разговорами.

У «папы» Боб рассчитывал получить намек. Это была отчаянная попытка проникнуть в низшие слои, которые были закрыты для него. Темные каналы, уводящие в таинственный мир.

Марсель Шабро выглянул из-за своей стойки, когда распахнулась дверь. Он оглядел Боба Баррайса, оценил его как безобидного богатого чудака, у которого наболело на душе, и налил ему абсент. Абсент всегда хорош, решил он. В нем что-то есть, в этом зеленом полынном шнапсе, он действует на душу как чистящее средство – все отскабливает до блеска. После трех-четырех рюмок абсента на улице может завывать буря, а ты будешь воспринимать ее как органную музыку…

Боб Баррайс выпил, не глядя, то, что перед ним поставили, облокотился о стойку и вспомнил Клодетт, страшное зрелище ее перевоплощения.