Шесть серых гусей   ::   Кулонж Анри

— Вы осмелитесь побеспокоить аббата Грегорио? Но в этот час он, как правило, молится в своей келье…

— Всему свое время, как сказал Екклесиаст, — пробурчал отец Гаэтано.

Офицер, на голове которого вместо пугающей фуражки была простая пилотка, вышел из лимузина, держа под мышкой кожаный портфель, и любезно поздоровался с небольшой группой монахов, поджидавших у входа. Возвышавшиеся позади стены, казалось, придавливали их к земле.

— Полковник Шлегель, — представился он негромко.

Отец Грегорио Диамаре в ответ слегка кивнул, сделал несколько осторожных шагов вперед и невольно попятился, когда Шлегель поклонился и потянулся к его руке, чтобы поцеловать кольцо, словно у князя Церкви.

— Я удостоился чести, господин аббат, вступить в пределы Terra Sancta Benedicti 3 , — произнес офицер приветливо, но несколько вычурно, словно испугавшись, что совершил оплошность.

Добродушие и уважительное поведение офицера оказались для аббата полной неожиданностью. Он растерялся так, что не мог и слова произнести. В воздухе повисло тягостное молчание. Чувствуя неловкость, новоприбывший, казалось, ждал какого-то приглашения, которое так и не последовало. Отец Гаэтано счел своим долгом вмешаться:

— Меня зовут отец Гаэтано Форнари, я приор этой обители, а это — наш библиотекарь и архивист, отец Мауро Строппа.

Офицер кивнул, на этот раз более официально.

— Мы не принимали немецких офицеров в наших стенах с тех самых пор, как генерал фон Зингер приезжал к нам причаститься на полуночную мессу, — продолжал отец Гаэтано.