Через пустыню   ::   Май Карл

— Гяур, не смей обвинять меня во лжи, а то получишь на двадцать ударов больше! Моего друга и в самом деле зовут Хамд эль-Амасат. Но знай ты, собака неверного, что однажды ночью, когда я еще был миралаем [41] в Стамбуле, на меня напали греческие бандиты; случайно Хамд эль-Амасат оказался рядом. Он поговорил с ними и спас мне жизнь. С той ночи его зовут Абу эн-Наср, Отец Победы, потому что никто не может противостоять ему, даже бандиты.

Я, не в состоянии сдержать смех, покачал головой и спросил:

— Ты был в Стамбуле миралаем? В каких войсках?

— В гвардии, сын шакала.

Я приблизился к нему на шаг и поднял правую руку.

— Попробуй еще раз оскорбить меня, и я дам тебе такую пощечину, что завтра утром ты сможешь сравнить свой нос с минаретом и сравнение будет в твою пользу. Ты уверяешь меня в том, что был полковником? Можешь рассказывать свои побасенки этим героям-воякам, но только не мне. Понял?

Векиль вскочил с необычайной поспешностью. Подобным образом с ним еще никто не обращался. Это было выше его понимания. Он уставился на меня, словно я был привидением, и пролепетал потом — не знаю, во гневе ли, или во смущении:

— Человек, я мог бы стать даже лави-пашой, что соответствует генерал-майору в армиях неверных, но мне милее было место здесь, в Кбилли!

— Да, ты можешь служить образцом мужества и храбрости. Ты боролся с бандитами, которых твой друг победил, сказав им лишь несколько слов.