JК
Чернильный орешек :: Хэррод-Иглз Синтия
Страница: 515 из 547Ну, не повезло, но появятся ведь и другие. А если захочешь, мы можем и в Норвич вернуться. Мы сделаем все, чего бы ты ни пожелала.
– Все, чего я желаю, – проговорила она так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы расслышать слова, – это никогда больше не видеть твоего лица и не слышать твоего голоса.
Он побледнел и еще сильнее сжал ее руку.
– Но, Кэтрин, я же люблю тебя, я правда люблю тебя. Другое дело, что… ну, это пустяки, клянусь тебе. Я просто хотел, чтобы ты меня приревновала.
Но Кэтрин ничего не ответила. Она отвернулась от него на подушке, она пристально всматривалась во мрак, наполнивший ее душу, где когда-то был свет и уверенность. Еще одна слезинка, выкатившись из ее глаз, упала сбоку на подушку. Мэри-Эстер, обойдя вокруг постели, вытерла ее, но так же быстро, как она стерла эту слезинку, появились другие, безмолвно и нескончаемо, как будто Кэтрин истекала слезами, словно кровью.
Ричард простоял подле жены всю ночь и весь следующий день, держа ее руку, говоря, без умолку говоря, извиняясь, строя планы, снова и снова рассказывая ей, как сильно он ее любит, только она не смотрела на него, не подавала ни единого знака, что вообще его слышит, и не говорила ни с ним, ни с кем другим. Кэтрин лежала спокойно, совершенно неподвижно, если не считать медленно текущих слез, а на вторую ночь она закрыла глаза и умерла.
– Все, чего я желаю, – проговорила она так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы расслышать слова, – это никогда больше не видеть твоего лица и не слышать твоего голоса.
Он побледнел и еще сильнее сжал ее руку.
– Но, Кэтрин, я же люблю тебя, я правда люблю тебя. Другое дело, что… ну, это пустяки, клянусь тебе. Я просто хотел, чтобы ты меня приревновала.
Но Кэтрин ничего не ответила. Она отвернулась от него на подушке, она пристально всматривалась во мрак, наполнивший ее душу, где когда-то был свет и уверенность. Еще одна слезинка, выкатившись из ее глаз, упала сбоку на подушку. Мэри-Эстер, обойдя вокруг постели, вытерла ее, но так же быстро, как она стерла эту слезинку, появились другие, безмолвно и нескончаемо, как будто Кэтрин истекала слезами, словно кровью.
Ричард простоял подле жены всю ночь и весь следующий день, держа ее руку, говоря, без умолку говоря, извиняясь, строя планы, снова и снова рассказывая ей, как сильно он ее любит, только она не смотрела на него, не подавала ни единого знака, что вообще его слышит, и не говорила ни с ним, ни с кем другим. Кэтрин лежала спокойно, совершенно неподвижно, если не считать медленно текущих слез, а на вторую ночь она закрыла глаза и умерла.