JК
Черные флаги :: Мейсснер Януш
Страница: 244 из 335Взглянув исподлобья на своего исповедника, облизнул губы, словнопытаясь облегчить им произнесение слов, от которых сам содрогался.
— Я обещал, что святой отец о них позаботится, — наконец выговорил он. — Не хотел бы…
— Чтобы они умерли язычниками? — торопливо перебил Альваро. — Будь спокоен, сын мой. Если выполнят то, чего я ожидаю, сделаю все, чтобы души их обрели спасение. Дело ведь только в этом, не правда ли?
— Да-а, — протянул Генрих.
Это была первая ложь, совершенная им с момента исповеди.
Незадолго до полуночи Шульц вышел на палубу и стал прогуливаться вдоль левого борта, затененного сейчас нижними парусами. Вахтенные подремывали на своих местах, исключая рулевого и впередсмотрящего высоко на марсе фокмачты. Еще несколько матросов громко храпели под носовой надстройкой. У гротмачты никого не было, как он и надеялся.
Задержавшись там, нащупал закрепленные шкоты, огляделся и, убедившись, что никто не может его видеть в глубокой тени, начал ослаблять узлы, чтобы потом перевязать их на другое место. Закончив, привалился к мачте, запыхавшись от усилий, вытирая вспотевшие лоб и шею. Выждал, пока сердце успокоится настолько, чтобы смог встать на ноги. Перевел дух.
Вернувшись на корму, перекинулся несколькими словами с рулевым, и окинув взглядом силуэты “Ибекса” и “Торо”, хорошо теперь видные в свете луны, приказал ему дать знать, если те вдруг переменят курс.
— Я обещал, что святой отец о них позаботится, — наконец выговорил он. — Не хотел бы…
— Чтобы они умерли язычниками? — торопливо перебил Альваро. — Будь спокоен, сын мой. Если выполнят то, чего я ожидаю, сделаю все, чтобы души их обрели спасение. Дело ведь только в этом, не правда ли?
— Да-а, — протянул Генрих.
Это была первая ложь, совершенная им с момента исповеди.
Незадолго до полуночи Шульц вышел на палубу и стал прогуливаться вдоль левого борта, затененного сейчас нижними парусами. Вахтенные подремывали на своих местах, исключая рулевого и впередсмотрящего высоко на марсе фокмачты. Еще несколько матросов громко храпели под носовой надстройкой. У гротмачты никого не было, как он и надеялся.
Задержавшись там, нащупал закрепленные шкоты, огляделся и, убедившись, что никто не может его видеть в глубокой тени, начал ослаблять узлы, чтобы потом перевязать их на другое место. Закончив, привалился к мачте, запыхавшись от усилий, вытирая вспотевшие лоб и шею. Выждал, пока сердце успокоится настолько, чтобы смог встать на ноги. Перевел дух.
Вернувшись на корму, перекинулся несколькими словами с рулевым, и окинув взглядом силуэты “Ибекса” и “Торо”, хорошо теперь видные в свете луны, приказал ему дать знать, если те вдруг переменят курс.