JК
Чо-Ойю - Милость богов :: Тихи Герберт
Страница: 199 из 260Я наблюдаю, как Аджиба с железным спокойствием и хладнокровием варит кашу из овсяных хлопьев. Все шерпы изумительные и прекрасные люди, умеющие добросовестно и радостно выполнять свою работу в любых условиях.
В шесть часов утра покидаем палатку. Еще темно и очень холодно. Я прощаюсь с Гельмутом, который желает всем нам счастья. Понятно, что я еще раз иду к своему другу Аджибе. Он пожимает мне руку и совсем, совсем тихо говорит: «Хочу Вам большого счастья, сагиб, большого счастья». Потом он находит в своей штормовке несколько таблеток глюкозы и кладет их мне в карман. По его лицу я вижу, что эти пожелания идут от самого сердца. Меня так трогает его чистосердечность, что я оставляю ему свои двенадцатизубые кошки, так как он оставил свои в лагере III, и иду на вершину в оковках [15] .
Мы взяли с собой две веревки, крючья, карабины, молоток, палатку, мешок, продукты и два термоса с кофе. Сразу же за палатками переходим по снежному мосту широкую трещину и поднимаемся по крутому, жесткому фирновому склону. Медленно, но непрерывно движутся закутанные фигурки в мире вечного снега. Воздух уже «жидкий», и дышать трудно. Высокие вершины, окружающие нас, тонут в золоте восходящего солнца, и свет медленно наполняет широкое, таинственное Тибетское нагорье.
При виде однообразных цветов этой страны меня всегда охватывает тоска. И сегодня тоже. Но скоро я отворачиваюсь от этого величественного вида, так как ходьба по крутым склонам, покрытым спрессованным снегом, требует особого внимания.
В шесть часов утра покидаем палатку. Еще темно и очень холодно. Я прощаюсь с Гельмутом, который желает всем нам счастья. Понятно, что я еще раз иду к своему другу Аджибе. Он пожимает мне руку и совсем, совсем тихо говорит: «Хочу Вам большого счастья, сагиб, большого счастья». Потом он находит в своей штормовке несколько таблеток глюкозы и кладет их мне в карман. По его лицу я вижу, что эти пожелания идут от самого сердца. Меня так трогает его чистосердечность, что я оставляю ему свои двенадцатизубые кошки, так как он оставил свои в лагере III, и иду на вершину в оковках [15] .
Мы взяли с собой две веревки, крючья, карабины, молоток, палатку, мешок, продукты и два термоса с кофе. Сразу же за палатками переходим по снежному мосту широкую трещину и поднимаемся по крутому, жесткому фирновому склону. Медленно, но непрерывно движутся закутанные фигурки в мире вечного снега. Воздух уже «жидкий», и дышать трудно. Высокие вершины, окружающие нас, тонут в золоте восходящего солнца, и свет медленно наполняет широкое, таинственное Тибетское нагорье.
При виде однообразных цветов этой страны меня всегда охватывает тоска. И сегодня тоже. Но скоро я отворачиваюсь от этого величественного вида, так как ходьба по крутым склонам, покрытым спрессованным снегом, требует особого внимания.