День гнева   ::   Стюарт Мэри

Тени скрывали от сына ее лицо, и когда она заговорила, голос ее звучал невозмутимо и обыденно:

— Говорил ли ты, как Гавейн, с матросами и купцами, сошедшими на берег в гавани?

— Разумеется, госпожа. Мы всегда ходим на пристань вместе с остальным людом, чтобы послушать новости.

— Пытался ли кто-нибудь из них… я хочу, чтобы ты все хорошенько припомнил, пытался ли кто-нибудь из них отвести тебя в сторону, чтобы поговорить с тобой наедине, задавали ли они тебе какие-либо вопросы?

— Нет, думаю, нет… но скажи, о чем они могли бы спрашивать меня, госпожа?

— О тебе самом. О том, кто ты, что ты делаешь во дворце среди принцев. — Слова ее звучали спокойно и рассудительно. — Большинству местных уже известно, что ты незаконнорожденный сын короля Лота, которого отдали на воспитанье подальше от города и который вернулся во дворец после смерти своих приемных родителей. Не знают они лишь того, что тебя чудом спасли во время резни в Дунпельдире и привезли сюда морем. Об этом ты кому-нибудь говорил?

— Нет, госпожа. Ты же велела мне никогда не упоминать об этом.

Устремив проницательный взор на это замкнутое лицо, эти темные глаза, Моргауза сочла, что юноша говорит правду. Она привыкла распознавать бесхитростный взор лжеца — близнецы часто лгали удовольствия ради. Была она уверена и в том, что Мордред все еще достаточно трепещет перед ней и не посмел бы ослушаться ее приказа.

И все же она решила удостовериться.

— Ты поступил разумно, — сказала она и была удовлетворена, увидев знакомую искорку в глазах юноши.