День гнева   ::   Стюарт Мэри

С тех пор как они бросили старую женщину умирать на островке посреди озера, прилив поднялся и схлынул вновь, смыв с песка все прошлые следы, но дальше по берегу, там,где река змеилась по солончаковому ложу к морю, были отчетливо видны отпечатки лошадиных копыт: лошади держали путь к берегу и грубому рукотворному перешейку, по которому, когда прилив стоял низко, можно было перебраться на остров. Высокие утесы, укрытые шапками деревьев, громоздились над спокойной гладью моря, и прилив, только-только сменившийся отливом, сливочной пеной одел камни у подошв этих скал. Ни один огонек не светился над черной громадой утесов, но, взглянув туда, куда указывал Бедуир, Артур и Мордред смогли различить на скалистой вершине темный силуэт башни.

Король разглядывал остров, сидя верхом на коне, которого остановил у самой кромки воды. Он сидел неподвижно, только постукивал в задумчивости костяшками пальцев себе по губам. Спокойствие его было таково, словно он размышлял о разбивке новой грядки под розы в саду королевы в Камелоте. Выглядел он не более воинственно, чем во время “миссии мира” у Сердика, когда Агравейн с такой горечью сетовал на столь явную кротость “воителя и полководца”. Но Мордред, чья лошадь стояла бок о бок со скакуном короля, наблюдал за Артуром с интересом и нараставшим возбуждением, которые ему все труднее удавалось скрывать. Мордред знал, что впервые видит перед собой того Артура, о котором сложили легенды; это был знаток своего ремесла, человек, в одиночку спасший Британию от Саксонской угрозы; сейчас этот человек решал, как наилучшим способом приступить к этому совсем мелкому делу.