День гнева   ::   Стюарт Мэри

Вереск почернел и казался мертвым, и тут и там во влажных низинах вырос высокий золотисто-зеленый кукушкин лен. Большая часть морских птиц улетела на юг, но над самой серой водой, словно духи моря, еще кружили в брызгах пены белые бакланы. В самой бухте дожди и ветра так потрудились над развалинами хижины, что отмыли стены от скреплявшего их кладку ила и те казались грудой валунов, занесенных сюда приливом, а вовсе не руинами человеческого жилья. Почерневший тростник и вереск с крыши и страшную копоть с камней давно уже смыла вода.

Мордред спустился вниз и решительно пошел по мокрой от дождя траве к двери дома своего детства. Став на пороге, он огляделся. Всю последнюю неделю лили обильные дожди, и вода собралась повсюду свежими яркими лужами. В одной из них что-то белело. Мордред наклонился над водой, опустил в нее руку, и его пальцы нащупали кость.

Было и прошло краткое мгновенье, когда он едва не отдернул руку, но потом Мордред резким движеньем схватил кость и поднял ее из воды. Кусочек кости, но не разобрать, принадлежала она человеку или животному. Он постоял, держа кость в руке, всеми силами души желая, чтобы она пробудила в нем какое-либо чувство или воспоминанье. Но время и непогода сделали свое дело: кость была чиста, безжизненна и безразлична, как камни на берегу. Какими бы ни были те люди, та жизнь — они остались в прошлом. Уронив кость назад в затопленную водой выемку, Мордред отвернулся.

Прежде чем, возвращаясь назад, вновь подняться на утес, он постоял, глядя в открытое море.