JК
Державы для :: Федоров Юрий
Страница: 21 из 170Шелихов вылетел на палубу пулей. По лицу хлестнуло ветром. Григорий Иванович увидел необычно зеленое море, стремительно летящие барашки волн и вдали галиот «Святой Михаил». На вантах галиота висели люди, убирая паруса.
На мокром лице Измайлова усы поникли сосульками, но глаза были бойкие, страху в них не чувствовалось.
— Шквал, — крикнул он Шелихову, — сейчас еще ударит!
Паруса на гроте и фоке «Трех святителей» были зарифлены, только прямые паруса на бушприте, вынесенные вперед, держали судно носом к волне. В вантах свистел ветер.
— Шторм идет! — прокричал Измайлов и, оборотившись к мужикам, заорал: — Крепить все на палубе! Люки задраивать! Леера тянуть!
Шелихов огляделся. Галиоты «Святой Михаил» и «Симеон и Анна» под сильным ветром уходили на север. «Святой Михаил» шел с большим креном на левый борт. На галиоте «Симеон и Анна» с фок-мачты сорвало брамсели, паруса бились на реях изорванными лоскутами.
Море было изумрудно-зеленым и словно горело. По волнам метались пенные полосы.
Новый шквал с грохотом и воем обрушился на «Три святителя». Сбитый волной, через палубу пролетел ватажник, сильно ударился плечом о колонку рулевого колеса и скорчился у ног Шелихова. Григорий Иванович живо к нему наклонился. Это был Степан. Черную повязку сорвало, и Шелихов увидел багровый шрам клейма. Все лицо у Степана было залито кровью. Шелихов выхватил из кармана тряпицу, но новая волна, хлестнув через борт, потащила обоих по палубе.
На мокром лице Измайлова усы поникли сосульками, но глаза были бойкие, страху в них не чувствовалось.
— Шквал, — крикнул он Шелихову, — сейчас еще ударит!
Паруса на гроте и фоке «Трех святителей» были зарифлены, только прямые паруса на бушприте, вынесенные вперед, держали судно носом к волне. В вантах свистел ветер.
— Шторм идет! — прокричал Измайлов и, оборотившись к мужикам, заорал: — Крепить все на палубе! Люки задраивать! Леера тянуть!
Шелихов огляделся. Галиоты «Святой Михаил» и «Симеон и Анна» под сильным ветром уходили на север. «Святой Михаил» шел с большим креном на левый борт. На галиоте «Симеон и Анна» с фок-мачты сорвало брамсели, паруса бились на реях изорванными лоскутами.
Море было изумрудно-зеленым и словно горело. По волнам метались пенные полосы.
Новый шквал с грохотом и воем обрушился на «Три святителя». Сбитый волной, через палубу пролетел ватажник, сильно ударился плечом о колонку рулевого колеса и скорчился у ног Шелихова. Григорий Иванович живо к нему наклонился. Это был Степан. Черную повязку сорвало, и Шелихов увидел багровый шрам клейма. Все лицо у Степана было залито кровью. Шелихов выхватил из кармана тряпицу, но новая волна, хлестнув через борт, потащила обоих по палубе.