JК
Десять миллионов Красного Опоссума :: Буссенар Луи Анри
Страница: 42 из 193Влюбленный богатырь адресовал предмету своей страсти целую серию отборнейших стихотворений, правда, страдавших в грамотности, но все-таки благосклонно принятых. Добрая девушка вполне извиняла недостаток образования моего друга.
Если присутствие прекрасной ирландки восхищало Кирилла, то, напротив, вид первого лейтенанта каравана заставлял его сильно коситься. Прежде всего это был немец! Эта пронырливая нация, как паразиты, везде лезет с нахальством. Кирилл, носивший в своей петличке ленту военной медали, храбро заслуженной в битве при Шампиньи, ненавидел пруссаков, и было за что: кожаный картуз Кирилла едва прикрывал громадный шрам от сабельного удара, чуть не стоившего жизни моему другу. И хотя удар был нанесен одним виртембергцем, мой товарищ не входил в тонкости и сохранил ненависть ко всему, что происходило из-за Рейна.
Предмет ненависти Кирилла, герр Шаффер, представлял из себя вежливого до приторности немца лет сорока. Он уже давно состоял управителем у сэра Рида, который не мог нахвалиться его честностью. Надеясь на его опытность и честность, последний уже во второй раз поручал ему управлять караваном.
Кроме Шаффера, с нами было еще четыре немца; все прочие – англичане; французы были только я да Кирилл. Был, впрочем, еще один канадец, говоривший, подобно всем своим соплеменникам, французским языком прошлого столетия.
Вид герра Шаффера (опять возвращаюсь к нему), судя по первому впечатлению, мне очень не понравился.
Если присутствие прекрасной ирландки восхищало Кирилла, то, напротив, вид первого лейтенанта каравана заставлял его сильно коситься. Прежде всего это был немец! Эта пронырливая нация, как паразиты, везде лезет с нахальством. Кирилл, носивший в своей петличке ленту военной медали, храбро заслуженной в битве при Шампиньи, ненавидел пруссаков, и было за что: кожаный картуз Кирилла едва прикрывал громадный шрам от сабельного удара, чуть не стоившего жизни моему другу. И хотя удар был нанесен одним виртембергцем, мой товарищ не входил в тонкости и сохранил ненависть ко всему, что происходило из-за Рейна.
Предмет ненависти Кирилла, герр Шаффер, представлял из себя вежливого до приторности немца лет сорока. Он уже давно состоял управителем у сэра Рида, который не мог нахвалиться его честностью. Надеясь на его опытность и честность, последний уже во второй раз поручал ему управлять караваном.
Кроме Шаффера, с нами было еще четыре немца; все прочие – англичане; французы были только я да Кирилл. Был, впрочем, еще один канадец, говоривший, подобно всем своим соплеменникам, французским языком прошлого столетия.
Вид герра Шаффера (опять возвращаюсь к нему), судя по первому впечатлению, мне очень не понравился.