JК
Девушка на скале :: Кервуд Джеймс Оливер
Страница: 28 из 207Когда путники приблизились, Дэвид услышал зловещий лязг цепей и скрежет зубов. Лай лисиц прекратился, а вой и рычание собак стали еще более яростными. Пройдя еще несколько шагов, они очутились перед дверью. Открыв дверь, Торо отступил назад.
— Сперва вы, сударь, — улыбнувшись, сказал он по-французски Дэвиду. — Если бы я вошел в свой дом раньше гостя, это принесло бы мне несчастье, быть может, все мои лисицы подохли бы.
Дэвид вошел в хижину. Спиной к нему, склонившись над столом, стояла индеанка. Она была стройна, как тростинка; ее блестящие черные волосы двумя длинными тяжелыми косами спускались вдоль ее спины. Через мгновение индеанка повернула свое круглое темное лицо; ее глаза и зубы блеснули, но она не промолвила ни слова. Торо, согласно своим понятиям, счел излишним представить Дэвиду свою жену, походившую на дикий лесной цветок. Отец Ролан, потирая руки и смеясь, что-то сказал женщине на ее родном языке, и та застенчиво засмеялась. Ее веселость оказалась заразительной: Дэвид улыбнулся, лицо отца Ролана от удовольствия покрылось маленькими морщинами, зубы француза так и сверкали. В большой печи трещал огонь.
Чудесная перемена стала медленно происходить в Дэвиде. Эта сколоченная из грубых бревен хижина своим весельем подействовала на него возбуждающим образом. Его тело, ослабевшее под бременем долгих душевных и физических страданий, казалось, наполнилось новыми силами.
— Сперва вы, сударь, — улыбнувшись, сказал он по-французски Дэвиду. — Если бы я вошел в свой дом раньше гостя, это принесло бы мне несчастье, быть может, все мои лисицы подохли бы.
Дэвид вошел в хижину. Спиной к нему, склонившись над столом, стояла индеанка. Она была стройна, как тростинка; ее блестящие черные волосы двумя длинными тяжелыми косами спускались вдоль ее спины. Через мгновение индеанка повернула свое круглое темное лицо; ее глаза и зубы блеснули, но она не промолвила ни слова. Торо, согласно своим понятиям, счел излишним представить Дэвиду свою жену, походившую на дикий лесной цветок. Отец Ролан, потирая руки и смеясь, что-то сказал женщине на ее родном языке, и та застенчиво засмеялась. Ее веселость оказалась заразительной: Дэвид улыбнулся, лицо отца Ролана от удовольствия покрылось маленькими морщинами, зубы француза так и сверкали. В большой печи трещал огонь.
Чудесная перемена стала медленно происходить в Дэвиде. Эта сколоченная из грубых бревен хижина своим весельем подействовала на него возбуждающим образом. Его тело, ослабевшее под бременем долгих душевных и физических страданий, казалось, наполнилось новыми силами.