Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему   ::   Ашар Амеде

Мятежные князья, протестанты, хотят скинуть с трона моего славного властителя — императора Фердинанда. Бог и Святая Дева помогут нам разбить их армии, мы разнесем их укрепленные города, убьем вождей и расширим наши владения за счет нечестивцев.

— Я — гугенот! — медленно и членораздельно сказал г-н де Шарней.

Лицо графа Паппенхейма выражало теперь безумное волнение, от которого у него на лбу, над переносицей, между бровей стали вырисовываться крест на крест два меча — их пурпурные лезвия вдруг ярко проступили на матовой бледности кожи. Рот его чуть было приоткрылся, чтобы произнести угрозу или бросить вызов, но взгляд, неожиданно встретившийся с глазами Адриен, вынудил его тотчас растянуться в улыбке:

— Вы — хозяин, господин граф, когда-нибудь Бог нас рассудит, — сказал он.

Два ярко-красных меча, только что рассекавшие его лоб, постепенно исчезали. М-ль де Сувини, потрясенная, уставилась на графа Паппенхейма, в её глазах застыл немой вопрос.

— Ах-да! — как бы спохватившись, надменно подняв брови, заговорил граф де Паппенхейм. — Вы увидели эти две шпаги, скрестившие свои лезвия на моем лбу? — это знак моего рода, знак Паппенхеймов. Бог запечатлел на наших лбах нестираемую отметину, подтверждающую знатность рода. В Германии любой солдат, увидев знак, тотчас определяет, кто перед ним, трепещет и встает при нашем появлении.

— А здесь никто не трепещет перед вами, господин граф! — заметил ему г-н де Шарней.