JК
Дорога на Скво-Спрингс :: Ламур Луис
Страница: 182 из 188Как же могла устоять бедная девочка?! Даже когда однажды Райан подстерег его возле дома и основательно разукрасил тяжеленными кулаками, Руби продолжала бегать к нему. А затем они уехали вместе.
И надо же такому случиться, как раз когда он, вне себя от счастья, бежал к ней, чтобы сказать, что наконец-то получил постоянную работу на почтовой станции в Хейвер-Холле, что кочевая жизнь закончилась и у них теперь будет свой дом. Он ворвался в комнату, забыв закрыть дверь, и, захлебываясь от радости, начал с порога выкладывать новости про работу, про хорошенький маленький домик, о котором она мечтала, о том, что во дворе будут бегать цыплята, а она наконец сможет завести садик и сажать все, что только захочет. Это будет их собственный дом, кричал он, и он уже видел его, и они поедут туда вместе. И все это время, пока говорил, Райан не замечал, что никто не слышит его. Он был так счастлив тогда, так невероятно горд!
А потом он остановился, внезапно почувствовав тишину, и увидел, что дом пуст. Но не так пуст, как бывал, когда она выходила куда-то, а ужасающе пуст. Пуст, потому что она ушла навсегда, потому что исчезли ее платья, ее смех, осталась только коротенькая записка — он все эти годы хранил ее, где она прощалась с ним навсегда.
Он тогда отказался и от дома, и от работы, как будто нарочно хотел причинить себе боль, и словно в наказание стал трудиться на станции, где и работа была тяжелее, да и жизнь намного опаснее.
И надо же такому случиться, как раз когда он, вне себя от счастья, бежал к ней, чтобы сказать, что наконец-то получил постоянную работу на почтовой станции в Хейвер-Холле, что кочевая жизнь закончилась и у них теперь будет свой дом. Он ворвался в комнату, забыв закрыть дверь, и, захлебываясь от радости, начал с порога выкладывать новости про работу, про хорошенький маленький домик, о котором она мечтала, о том, что во дворе будут бегать цыплята, а она наконец сможет завести садик и сажать все, что только захочет. Это будет их собственный дом, кричал он, и он уже видел его, и они поедут туда вместе. И все это время, пока говорил, Райан не замечал, что никто не слышит его. Он был так счастлив тогда, так невероятно горд!
А потом он остановился, внезапно почувствовав тишину, и увидел, что дом пуст. Но не так пуст, как бывал, когда она выходила куда-то, а ужасающе пуст. Пуст, потому что она ушла навсегда, потому что исчезли ее платья, ее смех, осталась только коротенькая записка — он все эти годы хранил ее, где она прощалась с ним навсегда.
Он тогда отказался и от дома, и от работы, как будто нарочно хотел причинить себе боль, и словно в наказание стал трудиться на станции, где и работа была тяжелее, да и жизнь намного опаснее.