Драма в Лифляндии   ::   Верн Жюль

— Ступай к себе, Дмитрий, — с живостью ответил доктор. — Это похороны несчастного Поха.

— Которого я убил?.. — холодно произнес Николев.

— Уйди, прошу тебя…

— Отец! — умоляюще воскликнули Илька и Иван.

В неописуемом душевном волнении Дмитрий Николев, никого не слушая, бросился к окну и попытался отворить его.

— Ты не сделаешь этого!.. — воскликнул доктор. — Это безумие!..

— Нет, я сделаю это!

И не успели они ему помешать, как он распахнул окно и показался народу.

Крики «смерть ему», подхваченные множеством голосов, раздались из толпы.

В эту минуту шествие приблизилось к дому. Впереди за утопавшим в цветах и венках гробом, словно вдова покойного, шла Зинаида Паренцова. За ней следовали господа Иохаузены и их служащие, а позади — друзья покойного я сторонники Иохаузенов, которые воспользовались этой церемонией лишь как поводом для манифестации.

Посреди шума, гама, выкриков, сопровождаемых яростными угрозами, несшихся отовсюду, процессия остановилась перед домом учителя.

Полковник Рагенов и майор Вердер в сопровождении многочисленного полицейского отряда подоспели вовремя. Но удастся ли Эку и его полицейским сдержать натиск разъяренной толпы?..

В самом деле, как только показался Дмитрий Николев, толпа заревела под самым окном:

— Смерть убийце!.. Смерть убийце!..

Скрестив на груди руки, с гордо поднятой головой, неподвижный, как статуя, полный презрения, Николев не произносил ни слова.