Двадцать лет спустя   ::   Дюма Александр

Эй, кто-нибудь!

— Итак, вы ничего не решили насчет меня, монсеньер?

— Напротив, я уже решил.

Вошел Бернуин.

— Позовите стражника, — сказал он, — и будьте подле меня, — прибавил он шепотом.

Вошел стражник. Мазарини написал несколько слов и отдал записку, потом, кивнув головой, сказал:

— Прощайте, господин де Рошфор.

Рошфор почтительно поклонился.

— Кажется, монсеньер, — сказал он, — меня опять отвезут в Бастилию?

— Вы очень догадливы.

— Я возвращаюсь туда, монсеньер, но, повторяю, вы делаете большую ошибку, не воспользовавшись мной.

— Вами, другом моих врагов!

— Что прикажете делать? Вам следовало сделать меня врагом ваших врагов.

— Уж не думаете ли вы, господин де Рошфор, что вы один на свете? Уверяю вас, я найду людей получше вас.

— Желаю вам удачи, монсеньер.

— Хорошо, ступайте, ступайте. Кстати: бесполезно писать мне, господин де Рошфор, — ваши письма все равно затеряются.

— Оказывается, я таскал каштаны из огня для других, а не для себя, — проворчал, выходя, Рошфор. — Уж если д'Артаньян не останется мной доволен, когда я расскажу ему сейчас, как расхвалил его, то, значит, трудно ему угодить. Черт, куда это меня ведут?

Действительно, Рошфора повели по узенькой лестнице, вместо того чтобы провести через приемную, где ожидал д'Артаньян. На дворе он увидел карету и четырех конвойных, но между ними не было его друга.

«Ах, так! — подумал Рошфор. — Это придает делу совсем другой оборот.