JК
Джентльмен с Медвежьей Речки :: Говард Роберт
Страница: 353 из 354 — Или тебе мало одной благодарности? Было время, когда я охотно прибавил бы какую гадость, чтобы уколоть тебя побольнее, только после всего, что ты для меня сделала…
— Ах ты…! — задохнулась Глория, и не успел я сообразить, что у нее на уме, как она уже поднимает булыжник величиной с добрую дыню и этой вот дыней — бац! — меня по башке! Я был настолько ошарашен ее поведением, что отпрянул назад, но запнулся и растянулся на земле. Я пристально посмотрел на Глорию снизу вверх, и тут на меня снизошло озарение.
— Она таки меня любит!!! — воскликнул я, пораженный.
— Я все ждала, когда же до тебя дойдет наконец! — устало улыбнулась Глория.
— Тогда почему ты мучила меня все это время?! — спросил я, едва справившись с голосом. — Я-то думал, ты меня всеми печенками ненавидишь!
— Не мешало бы тебе знать свою Глорию получше, — ответила она, потерявшись на моей широкой, груди в уютных медвежьих объятиях. — Ты уделал отца и этих дурачков — моих братьев, и, конечно же, я обозлилась. Я особо и не соображала тогда, что говорю, что делаю. Но ты тоже взбеленился и наговорил кучу дерзостей, я разошлась еще больше и уже из глупой гордости не могла поступить иначе. Я никого не любила, кроме тебя, Брекенридж, но пока ты торчал на верхушке общественной лестницы и смотрел на меня сверху вниз, да расхаживал под ручку с красотками, да сорил деньгами, я скорее отрезала бы себе язык, чем призналась тебе в любви. Я любила тебя и сходила с ума от ревности, но держалась и не показывала вида.
— Ах ты…! — задохнулась Глория, и не успел я сообразить, что у нее на уме, как она уже поднимает булыжник величиной с добрую дыню и этой вот дыней — бац! — меня по башке! Я был настолько ошарашен ее поведением, что отпрянул назад, но запнулся и растянулся на земле. Я пристально посмотрел на Глорию снизу вверх, и тут на меня снизошло озарение.
— Она таки меня любит!!! — воскликнул я, пораженный.
— Я все ждала, когда же до тебя дойдет наконец! — устало улыбнулась Глория.
— Тогда почему ты мучила меня все это время?! — спросил я, едва справившись с голосом. — Я-то думал, ты меня всеми печенками ненавидишь!
— Не мешало бы тебе знать свою Глорию получше, — ответила она, потерявшись на моей широкой, груди в уютных медвежьих объятиях. — Ты уделал отца и этих дурачков — моих братьев, и, конечно же, я обозлилась. Я особо и не соображала тогда, что говорю, что делаю. Но ты тоже взбеленился и наговорил кучу дерзостей, я разошлась еще больше и уже из глупой гордости не могла поступить иначе. Я никого не любила, кроме тебя, Брекенридж, но пока ты торчал на верхушке общественной лестницы и смотрел на меня сверху вниз, да расхаживал под ручку с красотками, да сорил деньгами, я скорее отрезала бы себе язык, чем призналась тебе в любви. Я любила тебя и сходила с ума от ревности, но держалась и не показывала вида.