JК
Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 1 :: Дюма Александр
Страница: 86 из 843Кстати, о философах: вы не из их числа? Должен предупредить, что в этом случаемы вряд ли найдем общий язык!
— Ни да, ни нет, сударь, я не знаком с философией, — отвечал Бальзамо.
— Тем лучше, тысяча чертей! Это гнусные скоты, еще более ядовитые, чем безобразные! Они погубят монархию своей болтовней. Во Франции больше не умеют смеяться, все теперь читают, и что читают?! Фразы вроде этой:
«Монархическое правление не дает народу возможности стать добродетельным», или, например: «Существующая монархия — не более, чем надуманное построение, созванное для того, чтобы повредить нравы общества и поработить народы», или вот еще: «Если королевская власть от Бога, следует рассматривать ее как болезнь или стихийное бедствие, посланные поразить род людской». Как это все забавно! Добродетельный народ! Кому он нужен, я вас спрашиваю? А, все пошло кувырком, понимаете? С тех пор, как его величество имел беседу с господином Вольтером и прочел книги господина Дидро!
В это мгновение Бальзама показалось, что в окне опять мелькнуло то же бледное лицо. Но оно так быстро исчезло, что Бальзамо не успел его как следует рассмотреть.
— Мадмуазель тоже любит философствовать? — спросил, улыбаясь, Бальзамо.
— Я понятия не имею о философии, — отвечала Анд-ре. — Могу только сказать, что мне нравятся серьезные вещи.
— Ну, мадмуазель, — перебил ее барон, — нет ничего серьезнее, на мой взгляд, чем хорошо пожить, так любите жизнь.
— Однако, по-моему, нельзя сказать, чтобы мадмуазель не любила жизнь,
— заметил Бальзамо.
— Ни да, ни нет, сударь, я не знаком с философией, — отвечал Бальзамо.
— Тем лучше, тысяча чертей! Это гнусные скоты, еще более ядовитые, чем безобразные! Они погубят монархию своей болтовней. Во Франции больше не умеют смеяться, все теперь читают, и что читают?! Фразы вроде этой:
«Монархическое правление не дает народу возможности стать добродетельным», или, например: «Существующая монархия — не более, чем надуманное построение, созванное для того, чтобы повредить нравы общества и поработить народы», или вот еще: «Если королевская власть от Бога, следует рассматривать ее как болезнь или стихийное бедствие, посланные поразить род людской». Как это все забавно! Добродетельный народ! Кому он нужен, я вас спрашиваю? А, все пошло кувырком, понимаете? С тех пор, как его величество имел беседу с господином Вольтером и прочел книги господина Дидро!
В это мгновение Бальзама показалось, что в окне опять мелькнуло то же бледное лицо. Но оно так быстро исчезло, что Бальзамо не успел его как следует рассмотреть.
— Мадмуазель тоже любит философствовать? — спросил, улыбаясь, Бальзамо.
— Я понятия не имею о философии, — отвечала Анд-ре. — Могу только сказать, что мне нравятся серьезные вещи.
— Ну, мадмуазель, — перебил ее барон, — нет ничего серьезнее, на мой взгляд, чем хорошо пожить, так любите жизнь.
— Однако, по-моему, нельзя сказать, чтобы мадмуазель не любила жизнь,
— заметил Бальзамо.