Страница:
102 из 211
Пока щенята визжат, а люди жуют, рыгают, переговариваются, туша тюленя все уменьшается, внутренности вываливаются на мокрый пол.
— Кровь течет! — вскрикивает Микиди. Черный, вязкий ручеек струится по шкуре, на которую уложен тюлень.
Микиди поспешно кидается к драгоценной жидкости, зачерпывает ее, сложив ладони лодочкой и выливает в поставленную рядом миску, делая иногда глоток-другой.
У Одарпи полон рот, он шумно жует. Схватив большой кусок черного мяса, увенчанного толстым слоем жира и сочащегося каплями, он быстрым движением ножа отхватывает его вровень с губами и вбирает в рот.
— Отличная еда! — бормочет он.
Йозепи, Текри, Габа, Кристиан, Одарпи, Микиди, обступив тушу, кромсают ее, режут на куски, облизывают пальцы, запихивают в рот мясо и сало, жуют, глотают, протягивают каждый своей жене дымящиеся куски… И все это в полумраке, еле-еле озаренном масляными лампами. Какая-то замедленная киносъемка, тихое священнодействие, почти молчаливое, прерываемое лишь глухими шлепками, за которыми следует собачий визг.
— Попробуй хоть кусочек! — настойчиво предлагает мне Микиди.
И я съедаю ломтик толщиной в два пальца. Вкус мне знаком: вроде как у незасоленного, уже с душком мяса, в котором забыли нож, успевший заржаветь. Ничего, есть можно, несмотря на привкус крови, который мне не особенно нравится.
— Ешь, ешь! — подбадривает Кристиан.
|< Пред. 100 101 102 103 104 След. >|