Гай Мэннеринг, или Астролог   ::   Скотт Вальтер

— Я была, да, наверно, я и сейчас еще безрассудна; мне еще тяжелее оттого, что я должна при вас встречаться с человеком, который был хоть и не единственной причиной, но, во всяком случае, участником этого безрассудства.

— Тут она замолчала.

— Так значит, это он распевал серенады в Мервин-холле?

Тон, которым были сказаны эти слова, придал Джулии больше смелости.

— Да, это был он, но я потом часто думала, что, если я и была не права, у меня все же есть кое-какое оправдание.

— Что же это за оправдание? — спросил полковник быстро и довольно резко.

— Мне трудно говорить об этом, отец, но… — Тут она открыла маленькую шкатулку и протянула ему несколько писем. — Прочтите эти письма, чтобы знать, с чего началась наша привязанность и кто одобрял ее.

Мэннеринг взял из ее рук пачку писем и подошел к окну; гордость не позволила ему уйти с ними куда-нибудь подальше. С волнением и тревогой он пробежал несколько строк, и тут же на помощь ему пришел его стоицизм — философия, которая корнями уходит в гордыню, но зато в плодах своих нередко несет людям добро. Обуздав, как только мог, поток нахлынувших чувств, он повернулся к дочери.

— Да, это верно, Джулия. Насколько я могу судить, эти письма подтверждают, что одному из своих родителей ты, во всяком случае, повиновалась. Последуем же шотландской пословице, которую еще недавно приводил До-мини: «Что было — было, а наперед играй без обмана».