JК
Гамбусино :: Эмар Густав
Страница: 66 из 225 — Это дикие звери! Зачем же их еще подстрекать к мести! Как бы ни были жестоки испанцы, ничто не может оправдать такую низость, как расправа с беззащитным врагом. Эти презренные люди позорят само понятие святой свободы, во имя которой они якобы сражаются! Сеньоры, хотя бы ценой нашей гибели, надо положить конец этой ужасной бойне!
— Да, да! Идемте, друзья мои! — вскричал и дон Педро. — Это зрелище мне тоже и страшно и отвратительно!
Обнажив сабли и взяв в руки пистолеты, дон Рамон и дон Энкарнасион, в сопровождении падре Линареса, встали во главе отряда.
Энкарнасион Ортис хотел уже двинуться вперед, как вдруг послышались громкие восклицания, крики радости, насколько можно было судить в этом шуме. Большая толпа индейцев с силой потока, прорывающего плотину, вторглась на площадь. В центре площади индейцы остановились, опустив на землю паланкины, в которых они несли дона Хосе Морена и донью Линду.
Увидев молодую девушку, улыбающуюся, тихую и спокойную в этой рычащей, черной от пороха и красной от крови толпе, Энкарнасион Ортис бросился к ней.
— О боже, Линда, зачем вы здесь? — спросил он ее с ужасом. — Неужели дон Рамон не сдержал своего слова?
— Дон Рамон Очоа — человек чести! — сказал с волнением дон Хосе Морено. — Это я потребовал, чтобы меня доставили сюда!
— В такой момент! Какая неосторожность! — вскрича. 1 Энкарнасион.
— Мы ничего не боимся, мой друг, — сказала девушка. — Ведь нас окружают старые и верные слуги.
— Дорогой Энкарнасион, я уйду из деревни только вместе с вами, — добавил дон Хосе Морено.
— Да, да! Идемте, друзья мои! — вскричал и дон Педро. — Это зрелище мне тоже и страшно и отвратительно!
Обнажив сабли и взяв в руки пистолеты, дон Рамон и дон Энкарнасион, в сопровождении падре Линареса, встали во главе отряда.
Энкарнасион Ортис хотел уже двинуться вперед, как вдруг послышались громкие восклицания, крики радости, насколько можно было судить в этом шуме. Большая толпа индейцев с силой потока, прорывающего плотину, вторглась на площадь. В центре площади индейцы остановились, опустив на землю паланкины, в которых они несли дона Хосе Морена и донью Линду.
Увидев молодую девушку, улыбающуюся, тихую и спокойную в этой рычащей, черной от пороха и красной от крови толпе, Энкарнасион Ортис бросился к ней.
— О боже, Линда, зачем вы здесь? — спросил он ее с ужасом. — Неужели дон Рамон не сдержал своего слова?
— Дон Рамон Очоа — человек чести! — сказал с волнением дон Хосе Морено. — Это я потребовал, чтобы меня доставили сюда!
— В такой момент! Какая неосторожность! — вскрича. 1 Энкарнасион.
— Мы ничего не боимся, мой друг, — сказала девушка. — Ведь нас окружают старые и верные слуги.
— Дорогой Энкарнасион, я уйду из деревни только вместе с вами, — добавил дон Хосе Морено.