JК
Герои Малахова кургана :: Буссенар Луи Анри
Страница: 123 из 222Образцовые солдаты, ясные головы, золотые сердца! Он умеет говорить с ними твердо, но ласково, и, видя их возбуждение, командует:
— Стройся! Живо!
В силу привычки и дисциплины зуавы строятся, но продолжают кричать:
— Сорви-голова! Мы хотим видеть Сорви-голову!
Заметив около себя Буффарика, полковник говорит ему:
— И ты, старый боевой конь?
— Господин полковник, — с достоинством отвечает сержант, — Сорви-голова — жертва клеветы! Это пощечина зуавам всего полка!
— Хорошо сказано! — кричат зуавы. — Да здравствует Буффарик, да здравствует Сорви-голова!
— Дети мои! — говорит полковник. — Я думаю так же, как вы. Сорви-голова — образец честности и мужества… Он будет возвращен вам!
— Сейчас же! Сейчас! — кричат самые нетерпеливые.
— Молчать, когда я говорю! — прерывает их полковник. — Я займусь этим немедленно, но прошу вас, ради Сорви-головы, не делайте глупостей… Нельзя же доказывать его невиновность стрельбой из карабина! Ступайте в палатки и верьте моему слову. Вольно, ребята!
— Да здравствует кебир! — раздается громогласный крик.
Успокоенные зуавы возвращаются в свои палатки, а полковник направляется в лагерь в сопровождении двух офицеров — батальонных командиров.
Командир линейного полка — личный друг полковника. Он не разделяет оптимизма полковника и смотрит на дело очень серьезно. Обвинение, предъявленное Сорви-голове, основывается на солидных данных. Подана целая бумага, очень хитро и умно составленная.
Полковник пробегает глазами бумагу и говорит:
— На вашем месте я бросил бы все это в огонь!
— Но от этого мы ничего не выиграем, ни я, ни ваш зуав! Сорви-голова впутан в серьезное дело…
— Которое его опозорит!
— Ему придется доказывать свою невиновность!
— Хорошо, позвольте нам повидать его! Я поговорю с ним. Спрошу его.
— Стройся! Живо!
В силу привычки и дисциплины зуавы строятся, но продолжают кричать:
— Сорви-голова! Мы хотим видеть Сорви-голову!
Заметив около себя Буффарика, полковник говорит ему:
— И ты, старый боевой конь?
— Господин полковник, — с достоинством отвечает сержант, — Сорви-голова — жертва клеветы! Это пощечина зуавам всего полка!
— Хорошо сказано! — кричат зуавы. — Да здравствует Буффарик, да здравствует Сорви-голова!
— Дети мои! — говорит полковник. — Я думаю так же, как вы. Сорви-голова — образец честности и мужества… Он будет возвращен вам!
— Сейчас же! Сейчас! — кричат самые нетерпеливые.
— Молчать, когда я говорю! — прерывает их полковник. — Я займусь этим немедленно, но прошу вас, ради Сорви-головы, не делайте глупостей… Нельзя же доказывать его невиновность стрельбой из карабина! Ступайте в палатки и верьте моему слову. Вольно, ребята!
— Да здравствует кебир! — раздается громогласный крик.
Успокоенные зуавы возвращаются в свои палатки, а полковник направляется в лагерь в сопровождении двух офицеров — батальонных командиров.
Командир линейного полка — личный друг полковника. Он не разделяет оптимизма полковника и смотрит на дело очень серьезно. Обвинение, предъявленное Сорви-голове, основывается на солидных данных. Подана целая бумага, очень хитро и умно составленная.
Полковник пробегает глазами бумагу и говорит:
— На вашем месте я бросил бы все это в огонь!
— Но от этого мы ничего не выиграем, ни я, ни ваш зуав! Сорви-голова впутан в серьезное дело…
— Которое его опозорит!
— Ему придется доказывать свою невиновность!
— Хорошо, позвольте нам повидать его! Я поговорю с ним. Спрошу его.