JК
Герои Малахова кургана :: Буссенар Луи Анри
Страница: 37 из 222Много смельчаков было убито, когда лейтенант Пуадевин, тридцать девятого линейного полка, успел добраться до первой площадки, взмахнул знаменем своего полка и упал мертвый. За ним последовал фельдфебель Флери. Пуля опрокинула его.
Тогда полковник зуавов хватает знамя одном рукои, а другой держит свою саблю и кричит:
— Сюда… храбрецы второю полка! Туда… вверх… гром и молния! Там должно быть знамя зуавов!
Пятьдесят человек готовы заслужить почетную, но неизбежную смерть.
— Мне, господин полковник, я! — кричит громовой голос, заглушающий перестрелку.
— Это ты, Сорви-голова?
— Я, господин полковник, но мои товарищи… умоляю вас… я осужден, но если…
— Ступай, Сорви-голова! — просто говорит ему полковник, передавая знамя.
На пути его останавливает чья-то грубая рука, и голос провансальца гудит ему в ухо:
— Голубчик, ты храбрец из храбрецов!
— Буффарик! Мой старый… За Францию! — и, наклонясь, он добавляет вполголоса: — за Розу!
Жан быстро лезет по лестнице. Пули свистят вокруг него, ударяясь в перекладины. Вот он на первой площадке. Раздается сразу 500 выстрелов. Он смеется, показывая свои великолепные зубы, и кричит во все горло:
— Да здравствует Франция!
Потом он лезет все выше и выше, окруженный тучей пуль.
Вот он вверху, на второй площадке, и его гордый силуэт отчетливо рисуется на голубом небе. Раздаются восторженные крики. Еще последний залп. Французы вздрагивают.
Тогда полковник зуавов хватает знамя одном рукои, а другой держит свою саблю и кричит:
— Сюда… храбрецы второю полка! Туда… вверх… гром и молния! Там должно быть знамя зуавов!
Пятьдесят человек готовы заслужить почетную, но неизбежную смерть.
— Мне, господин полковник, я! — кричит громовой голос, заглушающий перестрелку.
— Это ты, Сорви-голова?
— Я, господин полковник, но мои товарищи… умоляю вас… я осужден, но если…
— Ступай, Сорви-голова! — просто говорит ему полковник, передавая знамя.
На пути его останавливает чья-то грубая рука, и голос провансальца гудит ему в ухо:
— Голубчик, ты храбрец из храбрецов!
— Буффарик! Мой старый… За Францию! — и, наклонясь, он добавляет вполголоса: — за Розу!
Жан быстро лезет по лестнице. Пули свистят вокруг него, ударяясь в перекладины. Вот он на первой площадке. Раздается сразу 500 выстрелов. Он смеется, показывая свои великолепные зубы, и кричит во все горло:
— Да здравствует Франция!
Потом он лезет все выше и выше, окруженный тучей пуль.
Вот он вверху, на второй площадке, и его гордый силуэт отчетливо рисуется на голубом небе. Раздаются восторженные крики. Еще последний залп. Французы вздрагивают.