Гибель Карфагена   ::   Сальгари Эмилио

Хирам, который при этих словах вдруг вспомнил страшное признание шпиона Совета Ста Четырех во время поединка на карфагенском берегу, нахмурился.

— Но, — сказал он, — может, твоей матери… там уже нет?

— Как нет? — с изумлением отозвалась Фульвия. — Что могло заставить ее покинуть дом?

— Может… она умерла? — в замешательстве ответил Хирам, не зная, как ему открыть Фульвии, что мать погибла от руки Фегора.

— Когда меня вырвали из ее рук, чтобы принести в жертву Ваал-Молоху, она была жива-здорова. Но почему ты так говоришь?

Хирам, не отвечая ни слова, печально опустил голову. Было уж совсем темно, когда трирема вошла в гавань. Едва только бросили якорь, как Хирам распорядился спустить на воду большую шлюпку, в которую тотчас сошли все пассажиры триремы.

— Где твой дом? Веди нас, — печально сказал Хирам, обращаясь к Фульвии.

Пройдя по бесчисленному множеству пустынных узких улочек, отряд остановился перед небольшим каменным домиком. Дверь была раскрыта, и все жилище казалось необитаемым.

— Что это значит? — в изумлении спросила Фульвия с тяжелым предчувствием чего-то печального. — Неужели моей матери в самом деле нет дома?

— Давай сначала войдем! — заметил Сидон. — И увидим… Хирам печальным взором посмотрел на этруску, но не сказал ни слова. Отряд поднялся по лестнице на второй этаж, где была только одна большая комната с убогой постелью в углу. Сидон зажег две лампады и, поднявшись на третий этаж, через несколько минут вернулся оттуда с нескрываемым изумлением на лице.

— Странно! — сказал он.