Год у американских полярников   ::   Зотиков Игорь А.

И, как и перед окончанием прошлой зимовки, вдруг оказалось, что ещё столько проблем не обсуждено, столько не обговорено, каждый почувствовал, что добровольное заточение, в котором мы были так долго, имело и хорошие стороны. Оно дало нам, мужчинам, возможность свободного, не прерываемого семейными и житейскими заботами общения друг с другом.

В свой последний день «этой» Антарктиды я с утра начал ходить по домам, прощаться с коллегами-учёными, с лётчиками, моряками, собирал вещи. Наконец все погрузили в знакомый мне обшарпанный красный вездеход. Кто-то — уже не я — сел за рычаги, и мы поехали по знакомой ухабистой дороге на дальний аэродром, километрах в пяти от Мак-Мердо. Машина привычно кивала носом, тарахтя мотором и шлёпая гусеницами по разбитому снежному большаку. Вдруг нас обдало грохотом ещё более сильным, чем шум нашего мотора и гусениц, и огромный красный вертолёт на бреющем полёте обогнал нас. Он шёл вдоль дороги, пролетел перед нами ещё метров сто и вдруг завис, как бы собираясь садиться. «Случилось что-нибудь?» — забеспокоился было я, но вертолёт не сел. Он сделал круг, отодвинулся немного вперёд от нас, сделал ещё один круг, потом ещё и ещё. И тут вдруг водитель радостно крикнул: «Игор, он же танцует. Это лётчики, с которыми ты летал, прощаются с тобой!» И долго ещё красный вертолёт танцевал перед нами, а потом вдруг взмыл и уверенно пошёл обратно к своему Мак-Мердо.

На аэродроме нас встретила уже готовая к отлёту группа моряков из моей смены, которые тоже возвращались домой.