Годы исканий в Азии   ::   Мурзаев Эдуард Макарович

Гордясь своим положением, Мамед Мурад неизменно сидел в головной машине, руками указывая направление, точно дирижируя большим оркестром. Слова здесь были излишни: и без слов всё было понятно и шофёру и проводнику.

В дни следования с караваном верблюдов Мамед Мурад, заложив руки за спину, шёл впереди, внимательно изучая местность и тропу. Дорога была старая, давно никто не проходил по ней, следы отсутствовали. Только кости животных и редкие дорожные знаки — оюки, сложенные из ветвей саксаула, говорили о том, что здесь когда-то было оживлённое движение.

Не прошло и недели совместной экспедиционной жизни, как авторитет Мамеда Мурада был признан всем коллективом отряда, участники которого успели полюбить трудолюбивого и активного проводника, всегда простого и приветливого человека. Не случайно к нему обращались, только называя Мурад-ага. Эта приставка «ага» — «старший, почтенный, уважаемый» — вполне соответствовала его положению в экспедиции.

Три дня подряд машины выходили в путь позже каравана, перегоняли его и засветло преодолевали дневной переход в 30—40 километров.

Позади шаг за шагом с раннего утра до ночи шёл караван с водой, фуражом, продовольствием.