Годы исканий в Азии   ::   Мурзаев Эдуард Макарович

Исчезла тяжёлая необходимость откапывать шалман и вытягивать его вручную из-под колёс, а если машина дальше продвигалась одна, то шалманы волочились на буксире за машиной. Отпала, пожалуй, и самая утомительная операция — тащить на себе за машиной тяжёлые шалманы. Ведь коль скоро машина двигалась, не останавливать же её нарочно. Остановишь — начинай снова шалманить. Так иногда приходилось тащить шалманы сотни метров.

Наконец в шалманной технике появилось коренное усовершенствование. С каждой стороны машины вставало по два шалманщика, каждый со своим шалманом. Когда кончался один шалман, впритык к нему приставлялся другой, и снова колеса спокойно переходили с одного деревянного рельса на другой. Самые тяжёлые, «критические» моменты исчезли — колёсам не нужно было из рыхлого песка вскарабкиваться на шалман, и они не погружались глубоко в песок, соскакивая с шалмана.

Но нас было только двое. Не все достижения шалманной «техники» были ещё освоены, и, когда впереди раздались голоса, мы, казалось, уже потеряли все силы и были больше не в состоянии даже шевелиться.

Оказывается, Ходжа Мамед, исчезнув ещё около полудня, отправился в Игды. Плёлся он туда часа два-три. Оттуда немедленно навстречу нам пошла мощная смена шалманщиков с запасом пресной воды.

Через час мы были в лагере и испытали неизъяснимое наслаждение, искупавшись в тёплом горько-солёном игдинском озере. После этого нас окатили более холодной пресной водой из колодца, чтобы смыть соль, и, напившись чаю, мы повалились спать».