Головнин. Дважды плененный   ::   Фирсов Иван Иванович

нашей всемилостивейшей государыне, яко великодушнейшей покровительнице несчастных, благоугодно явиться подкрепить сие начинание высочайшим сообщением кяпонскому правительству и некоторыми подарками, состоящими в сукнах, камлоте, сафьяне и прочьи, каковые товары голландцы, приезжающие в Нанчисаки, меняют на круговое золото. Наши же купцы могут ежегодно выменивать японской чай, сарачинское пшено [30] , шелковые и бумажные ткани, золото и прочее, у южных Курилов — на сукна, кожи, на бобровые и рысьи шкуры и прочее».

Безбородко вернул письмо:

— Про то мне Лаксман в сути то же прописывал. Свои доводы о выгоде торговой тщится. Это по вашей части, ваше сиятельство. Больше того, предлагает начальствующим в экспедицию назначить одного из своих сыновей, обретающихся на службе в Иркутске.

Воронцов, видимо, тоже подумал не только о выгоде торговли с Японией.

— Еще доносит оный Лаксман о неизвестном нам пути по реке Амур, без открытия коего российские владения на Тихом море не могут приносить должной пользы.

— Сие, граф, по ведомству Адмиралтейств-коллегии, — ответил Безбородко, ему несколько надоел затянувшийся Разговор, — да и снаряжать судно-то морякам предстоит. То все заботы графа Чернышева. А задумки Лаксмана толковые, надобно все обдумать и государыне-матушке доложить в свое время.

Такое время определилось осенью. Императрица одобрила затеянную экспедицию и поручила все произвести иркутскому губернатору Ивану Пилю.