Грабители морей   ::   Жаколио Луи

Грундвиг объявил, что едет немедленно по следам экспедиции, оставив больного Гуттора на станции, но Эриксон решительно восстал против этого, говоря, что одного Грундвига, без Гуттора, ему запрещено отпускать.

— Можете обратиться к Рескиавику, — сказал Эриксон, — он вам то же самое скажет.

— Если наших господ убьют, Эриксон, то вы будете в этом виноваты, — ответил Грундвиг.

— Кто же их убьет? — спросил встревоженный лейтенант.

— Проводники-эскимосы, Густапс и Иорник.

Эриксон рассмеялся.

— Что вы только говорите, господин Грундвиг! — сказал Эриксон. — Подумайте, есть ли в этом какой-нибудь смысл?

Грундвиг, не имея данных убедить молодого моряка, не стал больше ничего говорить и, скрепя сердце, решился подождать выздоровления Гуттора.

Две недели прошло, прежде чем богатырь окончательно встал на ноги. Он изъявил желание ехать немедленно, чему ни Эриксон, ни Рескиавик на этот раз противиться не стали. Сани были уже запряжены, как вдруг, перед самым отъездом, жители первой станции с изумлением увидали Лютвига с десятью норрландцами и четырьмя американцами, оставленными в бухте Надежды.

В нескольких словах Лютвиг объяснил причину своего прибытия.

Дело в том, что однажды утром оружейный мастер клипера отправился в гости к своему приятелю, плотнику яхты.