Иероглифы Сихотэ-Алиня   ::   Мелентьев Виталий Григорьевич

Теплея сердцем, Губкин спросил:

– Что ты? Сам додумался?

Вася не ответил. То, что еще мешало ему и мучило, отрезалось и пропало. Теперь имело значение только дело. И чем больше он думал о нем, тем быстрее вспоминались мелкие и мельчайшие подробности последних дней. Главным было одно – тревога. Значит, все, что происходит и будет происходить, не случайно. Оно предвиделось. О нем знали и его ждали. А раз так, значит, они не одни. И пост не одинок. Все связаны общим делом, и они должны думать о других, как другие думали о них. И Вася, сматывая обрывки провода, сказал:

– А старшина, наверное, на пост тянет.

Губкин быстро взглянул на паренька и подумал почти то же, что только что думал Вася, и уже совсем решительно приказал:

– Пошли.

Торопким шагом и перебежками они двигались от столба к столбу, до боли в шее всматривались в едва заметные на фоне темнеющего неба провода, иногда распутывали их и соединяли обрывы. Изредка в темноте возникали стремительные тени и проносились мимо – таежные жители спасались от страшного и непонятного бедствия. Ни Вася, ни Саша не обращали на них внимания, как не обращали внимания на связистов изюбры и козы, кабаны и пантеры. Как всегда во время стихийных действий, животные теряли свой извечный страх перед человеком и общая беда на время равняла всех.

Было тихо. Взбудораженные нервы успокаивались. Тело и сознание уже втянулись в работу, и она шла быстро.