JК
Иероглифы Сихотэ-Алиня :: Мелентьев Виталий Григорьевич
Страница: 157 из 162 – Понимаю, вам нелегко, но поговорить об этом солдате требуется.
– Мне самому с ним разобраться нужно, – задумчиво ответил Пряхин, не любивший, когда кто-либо вмешивался в его командирские дела.
– Я попробую вам помочь. – И Николай Иванович рассказал все, что ему было известно о Сенникове.
– Что же теперь с ним делать? – спросил старшина.
– Думаю, что самое главное уже сделано, он переломил себя: все-таки он взорвал завал. Придет – решите. Но… – Николай Иванович замялся.
– Что «но»?
– Дело в том, что, возможно, во мне говорит сейчас педагог. Хотя командир, офицер тоже педагог-воспитатель… Так вот. Я бы не советовал ругать его, накладывать взыскание. Это может надломить парня, сбить с правильного пути. Он, по-моему, уже наказал себя и, что самое главное, доказал, что исправился. Но… Но оставлять его на посту я вам не советую.
– Почему?
– Видите ли… Ему здесь все будет напоминать о его постыдном поведении, и товарищи ему не простят. Они молоды, а молодости, знаете, иногда свойственна чересчур жестокая справедливость.
– Хорошо, – прищурился Пряхин. – Подумаю.
Он тяжело вздохнул и впервые за все эти трудные сутки посмотрел на свои больные натруженные руки. Они кровоточили, и кровь, перемешиваясь с копотью, засыхала коркой. Ныли ссадины и ожоги. По мере того как его оставляло напряжение последних часов, и руки, и лицо, и все тело начали болеть все сильней и сильней.
– Мне самому с ним разобраться нужно, – задумчиво ответил Пряхин, не любивший, когда кто-либо вмешивался в его командирские дела.
– Я попробую вам помочь. – И Николай Иванович рассказал все, что ему было известно о Сенникове.
– Что же теперь с ним делать? – спросил старшина.
– Думаю, что самое главное уже сделано, он переломил себя: все-таки он взорвал завал. Придет – решите. Но… – Николай Иванович замялся.
– Что «но»?
– Дело в том, что, возможно, во мне говорит сейчас педагог. Хотя командир, офицер тоже педагог-воспитатель… Так вот. Я бы не советовал ругать его, накладывать взыскание. Это может надломить парня, сбить с правильного пути. Он, по-моему, уже наказал себя и, что самое главное, доказал, что исправился. Но… Но оставлять его на посту я вам не советую.
– Почему?
– Видите ли… Ему здесь все будет напоминать о его постыдном поведении, и товарищи ему не простят. Они молоды, а молодости, знаете, иногда свойственна чересчур жестокая справедливость.
– Хорошо, – прищурился Пряхин. – Подумаю.
Он тяжело вздохнул и впервые за все эти трудные сутки посмотрел на свои больные натруженные руки. Они кровоточили, и кровь, перемешиваясь с копотью, засыхала коркой. Ныли ссадины и ожоги. По мере того как его оставляло напряжение последних часов, и руки, и лицо, и все тело начали болеть все сильней и сильней.