JК
Иероглифы Сихотэ-Алиня :: Мелентьев Виталий Григорьевич
Страница: 53 из 162Аркадий лукаво прищурил глаза, покосился на Лазарева, словно разыгрывал несерьезного человека. Лазарев же ответил очень серьезно:
– А вы смеяться не будете?
Ему давно хотелось изменить обстановку, разрядить напряжение. Сенников помог ему, и, смягчая его вызывающую неловкость, Лазарев свел разговор к шутке:
– А то ведь некоторые ученые люди не верят нам с Васей, даже смеются над нами. Говорят, что мы неисправимые фантазеры.
– Нет, что вы! – воскликнул Губкин. – Мы не будем смеяться.
Он так покраснел, так по-мальчишески горячо и взволнованно блеснули его карие глаза, что Пряхин и Почуйко усмехнулись, а Сенников посмотрел на Сашу почти с презрением и засмеялся.
– Вот видите… – развел руками Николай Иванович. – Я еще не начал рассказывать, а уже смеются…
– Не всем же плакать, – вставил Сенников и покосился на Пряхина.
На мгновение Лазарева озадачила сенниковская двусмысленность, хотя он быстро справился с собой:
– Ладно! Плакать будете или смеяться, а я расскажу.
Государство Бохай и его наследство
Почуйко подкинул в очаг щепок, и, прежде чем они вспыхнули, ночная тьма словно сжала маленький гарнизон. Зажигались первые звезды. От реки поднимался белесый туман, подчеркивающий глубокую и таинственную темноту горной тайги, величавую молчаливость сопок. Было тихо. И в этой тишине неторопливый рассказ Лазарева казался особенно убедительным.
– Начало этой истории в Маньчжурии.
– А вы смеяться не будете?
Ему давно хотелось изменить обстановку, разрядить напряжение. Сенников помог ему, и, смягчая его вызывающую неловкость, Лазарев свел разговор к шутке:
– А то ведь некоторые ученые люди не верят нам с Васей, даже смеются над нами. Говорят, что мы неисправимые фантазеры.
– Нет, что вы! – воскликнул Губкин. – Мы не будем смеяться.
Он так покраснел, так по-мальчишески горячо и взволнованно блеснули его карие глаза, что Пряхин и Почуйко усмехнулись, а Сенников посмотрел на Сашу почти с презрением и засмеялся.
– Вот видите… – развел руками Николай Иванович. – Я еще не начал рассказывать, а уже смеются…
– Не всем же плакать, – вставил Сенников и покосился на Пряхина.
На мгновение Лазарева озадачила сенниковская двусмысленность, хотя он быстро справился с собой:
– Ладно! Плакать будете или смеяться, а я расскажу.
Государство Бохай и его наследство
Почуйко подкинул в очаг щепок, и, прежде чем они вспыхнули, ночная тьма словно сжала маленький гарнизон. Зажигались первые звезды. От реки поднимался белесый туман, подчеркивающий глубокую и таинственную темноту горной тайги, величавую молчаливость сопок. Было тихо. И в этой тишине неторопливый рассказ Лазарева казался особенно убедительным.
– Начало этой истории в Маньчжурии.