Инго и Инграбан   ::   Фрейтаг Густав

– Когда Вольф пляшет, то гуси взлетают на дерево и хохочут, – насмехалась Фрида.

– Свей себе венок из овсяной соломы, госпожа гусыня! – с коня прокричал Вольф и отъехал с незнакомцем в сторону, который из чувства приличия держался от этого разговора на полет копья.

– Невежа! – пожаловалась Фрида своей госпоже.

– Как аукнулось, так и откликнулось, – улыбаясь, ответила та. И взглянув вслед незнакомцу, продолжала: – Он выглядит властелином над многими людьми.

– Однако ж завязки его обуви изорваны и кафтан так пострадал от тягот пути, – сказала Фрида.

– Не думаешь ли ты, что каменья режут только ногу бедного путника? Кто приходит издалека, о том мы думаем, что он многое видел и многое испытал. Прискорбно нам, если сделался он недобрым человеком из алчности или от нужды, но если возможно, мы охотно предложим ему мир.

Между тем солнце склонилось к западу, и деревья отбрасывали на дорогу длинные тени, когда всадники достигли конца долины. Горы отступили назад, вдоль ручья расстилалась светлая трава и пестрые луговые цветы; красная лисица шмыгнула через дорогу.

– Рыжеголовая смекает, что недалеко человеческое жилье, – сказал юноша, – и охотнее всего бродит она там, где слышатся крики домашних петухов.

В вечернем свете перед ними открылась деревня, обнесенная рвом и валом, обсаженным деревьями; в промежутках между деревьями там и тут виднелись белые стены под темными соломенными крышами, над которыми поднимались облачка дыма.