Инго и Инграбан   ::   Фрейтаг Густав

Инграм положил украшение со шлема сорба на платье мертвого и тихо промолвил:

– Он отомщен. Ратиц убит!

Потом взглянул в лицо епископа.

В Винфриде закипела кровь при известии, что убийца сына его сестры сражен. Он приподнял голову, мрачное пламя сверкнуло в его глазах, но в тоже мгновение гнев его был сменен смирением. Он смахнул рукой орлиное крыло с одежды монаха, приподнял покров с его головы и тихо сказал, указывая на разбитый лоб:

– Господь сказал: любите врагов ваших и благотворите оскорбляющим вас.

И Инграм вскричал:

– Теперь убежден я, что истинно следуешь ты заповедям великого Бога, хоть это трудно и горько для тебя. Я уверовал в Бога этого юноши, добровольно принявшего смерть за меня, врага своего. Такая любовь превыше всякой воинской доблести.

И приподняв покров с лица покойного, он поцеловал его в уста, безмолвно сел подле него и закрыл лицо руками.

– Слово лишенного мира не должно раздаваться в присутствии соотечественников, – глухим голосом сказал Азульф, стоявший за Инграмом. – Если изгнанный находится здесь, то пусть скрывает он голову свою, пока народ не даст ему мира.

– Там горит двор моих отцов, Азульф, и если турингам угодно, то могут они бросить волка в пламя, – ответил Инграм и снова склонился над умершим.

– Убежище для лишенного мира – у алтаря Господня, – сказал Винфрид. – Держи над ним крест, Мегингард и проведи его в твою хижину.

– Оставь меня здесь, – попросил Инграм. – Пока его смертные останки находятся среди вас.