Инго и Инграбан   ::   Фрейтаг Густав

– Уж не хочет ли Зинтрам, чтобы королевский гонец напомнил нам клятвы, которые мы должны произнести при огне очага?! – воскликнул какой-то мрачный туринг.

– Король – верховный властелин, – осторожно сказал Ансвальд, – и со страхом должно произноситься имя его в совете народа.

– Очень хорошо знаю я, – вскричал настойчивый Зинтрам, – что не обращаемся мы к королю, когда утомленный путник, имя которого никому не ведомо, садится на скамью нашу, но пришедший теперь – знаменитый воин, враг римлян. Неизвестны нам мысли короля, не знаем мы, вреден или полезен ему чужеземец и с похвалой или одобрением взглянет король, в своей заботливости о спокойствии народа, на данное нами право гостеприимства.

Теперь поднялся Туриберт, верховный жрец, сидевший по правую руку от князя, и начал голосом, громко звучащим под бревенчатой кровлей:

– Ты спрашиваешь, милостиво ли кивнет нам король головой или гневно отвратит от нас лицо свое? Я не порицаю твою заботливость, потому что иные даже спрашивают, как бегает заяц и что кричит филин. Но скажу вам то, что понятно каждому и без указания. Боги поставили нам законом: безвинному чужеземцу не отказывать в земле и воде, в воздухе и свете. Разгневается ли король, что честно держим мы себя в отношении просящего, – и терпеливо мы покоримся, ибо опаснее гнев богов, чем злоба короля. Если чужеземец не мил вам, потому что сражался он против римлян, то немедленно погасите огонь очага, у которого сидел он, и выведите его за лесную границу.