Страница:
281 из 371
Такое вступление, которое генерал считал необыкновенно политичным, было, напротив, крайне неудачно: оно задевало гордость тех, к кому генерал обращался с речью и к которым он в своих же интересах должен был бы отнестись совершенно иначе.
Единорог сделал шаг вперед, сардоническая улыбка искривила его губы, и на речь генерала он ответил с легкой насмешкой в голосе:
— Я сейчас слышал попугая. Или, может быть, эти слова относятся не ко мне?
Генерал покраснел до белков глаз при этом оскорблении, за которое он, однако же, не имел возможности наказать виновного.
— Вождь плохо понял мои слова, — сказа он, — я вовсе не желал его оскорбить, а, наоборот, хотел сделать ему приятное.
— Команчи приходят сюда не за тем, чтобы просить милости, — гордо продолжал Единорог, — они сами сумеют отомстить за обиду.
— В таком случае, скажите мне, что нужно моему сыну?
— Поговорить с моим отцом о выкупе белых вождей, находящихся у меня в плену. Пять бледнолицых живут в вигвамах команчей. Мои воины требуют их казни. Кровь бледнолицых приятна вождю племени… Мои пленники умрут завтра же, если мой отец не выкупит их теперь.
За этими словами, произнесенными твердым и решительным голосом, наступило глубокое молчание.
Мексиканские офицеры грустно размышляли об ужасной судьбе своих товарищей.
Единорог продолжал:
— Что скажет мой отец? Привязать ли наших пленников к столбам пыток или вернуть им свободу?
— А какой выкуп назначаете вы за них? — спросил генерал.
|< Пред. 279 280 281 282 283 След. >|