Эль-Дорадо   ::   Эмар Густав

Диего прикусил губы, но, сейчас же оправившись, продолжал:

— Их больше, чем листьев, сорванных бурею; они только разделены на маленькие военные отряды, чтобыобмануть проницательность пейягов.

— Это ужасно! — воскликнул с изумлением начальник.

— Тем более, — прибавил Диего, очень хорошо знавший, какое отвращение питают индейцы к неграм и какой ужас производит один вид их, — за каждым отрядом следует множество Coatas — негров, — которые дали страшную клятву избить всех пейягских воинов и увести жен и дочерей их, которых они хотят сделать невольницами.

— О-о! — сказал вождь с дурно скрытым ужасом, — Coatas не люди, они походят на злого духа. Уведомление моего брата не останется без следствия; сегодня же вечером женщины и дети оставят деревню, чтобы удалиться в льяно Мансо, а воины выступят к броду Камато, сопровождаемые всеми военными пирогами. Нельзя терять ни минуты.

Диего встал.

— Великая Двуутробка хочет уже ехать? — спросил предводитель, тоже поднимаясь.

— Нужно, начальник; Тару-Ниом велел воротиться как можно скорей.

— Ерои! Мой брат поблагодарит великого предводителя гуакуров: его предостережение избавляет нацию пейягов от полнейшего истребления.

Оба вышли. По приказанию Емавиди-Шэмэ невольник привел лошадь Диего; последний вскочил в седло, перекинулся еще несколькими словами с вождем, потом они расстались.