Эль-Дорадо   ::   Эмар Густав

— Теперь прощайте, — продолжил молодой человек, — вы свободны; только так как мы, вы сами сказали, расстаемся друзьями, постараемтесь быть ими всегда.

— Я вас не понимаю, маркиз.

— Вспомните пословицу, на которую вы ссылались в начале нашего разговора, и постарайтесь применить ее к себе; желаю вам благополучного путешествия. — И он знаком приказал метису удалиться.

Последний, находясь в весьма неприятном положении под инквизиторским взглядом маркиза, не заставил повторить это приглашение, он неловко поклонился и вышел из палатки.

Отвязав лошадь, привязанную им к колу, он вскочил в седло и уехал с задумчивым видом, спускаясь рысцою с горы, в направлении к степи (sertao), на границе которой караван расположился лагерем.

Когда метис отъехал на такое расстояние, что его не могли заметить, он круто повернул направо и поехал назад по своим следам, тщательно стараясь не возбудить подозрения бразильских часовых.

«Черт, а не человек! — прошептал он, внимательно осматривая кустарники из боязни быть застигнутым врасплох. — Очевидно, он подозревает что-то; у меня впереди есть несколько минут, и если я не воспользуюсь ими, я пропащий человек; да, но я не допущу этого, дело слишком выгодно, чтобы я не употребил всех стараний для благополучного его исхода. Посмотрим, чья возьмет, — я или этот прекрасный и ласковый на словах господин».

Сильно пришпорив свою лошадь, mamaluco погнал ее в галоп и не замедлил скрыться в темноте; во время его разговора с прежним господином настала темная ночь.