JК
Этьен и его тень :: Воробьев Евгений Захарович
Страница: 518 из 580Рядом с ним сидел молодой человек, судя по тому, как он согнулся в три погибели, очень рослый. Неожиданно Старостин потянул его за рукав:
– Не узнаете?
– Нет.
– Капрал? Карабинер?
– Это было так давно…
– Чеккини?
– Да.
Молодой человек не мог совладать со своим удивлением, усидеть на месте.
– Вы меня везли из Турина в «Реджина чели». Помните наш обед в вагоне? Булочки с ветчиной. Четверть цыпленка с картофелем. Пасташютта в бумажном кульке. Сыр «бельпаэзе». Несколько груш. И, кажется, бутылочка фраскатти.
– Ах, синьор, не будьте жестоким. Перечислять все подряд! Пища для богов…
– А наш ужин? Помните, я тогда охранял сон ваших карабинеров?
– Как же вы меня узнали? – Чеккини растерянно провел рукой по лицу: он давно не похож на самого себя. – И даже фамилию вспомнили…
– У меня хорошая память. Я не имею права ничего забывать… Ну, а то, что вы меня не узнали, – тем более объяснимо, я бы сам себя не узнал…
Чеккини внимательно поглядел на своего бывшего подопечного.
Седые, отросшие волосы зачесаны назад. Скулы туго обтянуты кожей. У носа глубокие складки. Серо-голубые глаза смотрят настороженно и устало. Он то и дело покашливал. Ото лба до затылка Старостин прострижен машинкой («гитлерштрассе»), но все же облик у него одухотворенный.
– Может, вам нужно было в ту ночь совершить побег? – задумался Чеккини. – Австрийская граница была близко. Перейти границу – и дома.
– Мой дом подальше.
– Не узнаете?
– Нет.
– Капрал? Карабинер?
– Это было так давно…
– Чеккини?
– Да.
Молодой человек не мог совладать со своим удивлением, усидеть на месте.
– Вы меня везли из Турина в «Реджина чели». Помните наш обед в вагоне? Булочки с ветчиной. Четверть цыпленка с картофелем. Пасташютта в бумажном кульке. Сыр «бельпаэзе». Несколько груш. И, кажется, бутылочка фраскатти.
– Ах, синьор, не будьте жестоким. Перечислять все подряд! Пища для богов…
– А наш ужин? Помните, я тогда охранял сон ваших карабинеров?
– Как же вы меня узнали? – Чеккини растерянно провел рукой по лицу: он давно не похож на самого себя. – И даже фамилию вспомнили…
– У меня хорошая память. Я не имею права ничего забывать… Ну, а то, что вы меня не узнали, – тем более объяснимо, я бы сам себя не узнал…
Чеккини внимательно поглядел на своего бывшего подопечного.
Седые, отросшие волосы зачесаны назад. Скулы туго обтянуты кожей. У носа глубокие складки. Серо-голубые глаза смотрят настороженно и устало. Он то и дело покашливал. Ото лба до затылка Старостин прострижен машинкой («гитлерштрассе»), но все же облик у него одухотворенный.
– Может, вам нужно было в ту ночь совершить побег? – задумался Чеккини. – Австрийская граница была близко. Перейти границу – и дома.
– Мой дом подальше.