Юбилей ковчега   ::   Даррелл Джеральд

С этими словами он выдвинул столик на середину каюты и задумчиво воззрился на него.

— На мне слишком много надето, — сообщил он и чинно разделся до трусов.

— Вот почему артисты балета пользуются дурной славой, — сказал Годфри. — Носятся всюду в чем мать родила.

—Я не в чем мать родила, — негодующе возразил Питер. — Верно, Марго?

— Пока что нет. — философически согласилась она. Питер взобрался на столик и поднял руки над головой, изящно изогнув кисти. Привстал на цыпочках и лукаво посмотрел на нас.

— Спойте что-нибудь, — предложил он.

Подумав, Годфри стал напевать нечто отдаленно напоминающее мелодию из «Щелкунчика». Питер закрыл глаза в экстазе, исполнил несколько пируэтов и приседаний, снова поднялся на цыпочках, готовясь исполнить еще один пируэт, однако тут в борт лайнера ударила особенно сильная волна. Бедный наш Нижинский издал пронзительный крик и упал со столика, размахивая руками и ногами — ни дать ни взять птенец, который на краю родного гнезда пытался взлететь и, потеряв равновесие, кувырнулся куда-то в неведомый мир. Приземлившись на полу, Питер, белый как простыня, схватился за бедро.

— О-о! О-о! О-о! — завопил он, и я сразу вспомнил нашу кольцехвостую лемуриху. — О-о! Моя нога! Я сломал ногу!

Только этого нам не хватало, подумал я. Завтра утром прибываем в Нью-Йорк, а моего секретаря угораздило сломать ногу.