Каролинец   ::   Сабатини Рафаэль

— Но им не нравится идти на поклон, как не понравилось бы и нам; и коль скоро они сильнее нас, но не пользуются своей силой, то получается, что они, по сути, лояльны и стремятся к сохранению мира. В душе я уверен в этом — да что там — я это знаю. У меня есть родственники среди тех, кого вы называете мятежниками.

— А как называет их ваша светлость?

Лицо лорда Уильяма исказил гнев, но он все же сдержался. Как ни досадно, он вынужден был признать, что Мендвилл, который провел в Чарлстоне уже два месяца, гораздо лучше разбирается в каролинских делах, чем он, приехавший лишь две недели назад. В противоборстве с конституционной Палатой Общин Ассамблеи, незаконно преобразованной в Провинциальный конгресс и действовавшей через такие же незаконные подчиненные комитеты, губернатор всецело зависел от Мендвилла. Поэтому ему и приходится сносить дерзость конюшего, которую при других обстоятельствах он никогда бы не стерпел.

— Как, право, назвать их иначе? — сменил тон Мендвилл, хотя настойчивости не убавил. Потом, с радостным оживлением, добавил: — Да, чуть не забыл: у меня для вашей светлости припасено еще кое-что. Пришел Чини.

Губернатор изумился:

— Чини?

— Его отпустили.

Лицо сэра Уильяма просветлело:

— Вот видите! Это доказывает их миролюбие!

— Но они никак не объяснили его арест и не извинились. Чини сам обо всем расскажет, если вы захотите его принять.

— Конечно, я поговорю с ним.

— Вместе с ним его друг, видно, тоже из захолустья, с виду неглупый парень. Он был сержантом у Кекленда.

— Впустите обоих.

Мендвилл вернул Иннесу письмо лорда Хиллсборо и покинул кабинет.