Каролинец   ::   Сабатини Рафаэль

Когда Лэтимер наконец заговорил, то речь его могла показаться странной:

— Я всегда думал, что глаза у вас голубые. Вот что с самого начала ввело меня в заблуждение…

— Одна из тех деталей, на которые я рассчитывал, — с легкостью подтвердил Мендвилл, будто они обсуждали какой-нибудь посторонний предмет, не имеющий к нему отношения. Он просто констатировал факт: со светлыми кожей и волосами обычно ассоциируются голубые глаза, и темные глаза Мендвилла придавали его маскировке дополнительное правдоподобие.

Лэтимер прошел мимо него к письменному столу. Мендвилл, полуобернувшись, провожал его взглядом.

— Наверное, нет смысла продолжать нашу беседу, — сказал американец.

— Это означает расстрел, — отрешенно пробормотал Мендвилл.

— Вы ждали чего-то иного? Ставка в игре была вам известна. — С этими словами Лэтимер потянулся к звонку.

— Стойте! На вашем месте я не стал бы звонить в этот колокольчик.

Лэтимер чуть задержался, но, тем не менее, позвонил. Мендвилл скрестил руки на груди.

— Вы, конечно, понимаете, что мой арест повлечет за собой арест вашего тестя?

— И что с того?

— Пораскиньте мозгами, что за этим последует.

Дверь открылась и показался Миддлтон.

— Вызовите охрану, — коротко приказал майор.

— Вы — болван! — Мендвилл процедил это слово со максимальным презрением, на которое только был способен. — Вас не волнует судьба вашей жены?

— Моей же… — не договорил Лэтимер и на секунду остался стоять с приоткрытым ртом; глаза его расширились.