Каролинец   ::   Сабатини Рафаэль

Лэтимер уехал, и, следовательно, на услугах Фезерстона можно поставить крест. Спасти можно только его жизнь. Однако жизнь Фезерстона потеряла свою ценность и не вызывала большого сочувствия капитана. Неизмеримо больше он был озабочен тем, чтобы, предстать в нужном свете, изображая миротворца и человека широких взглядов. Когда сэр Эндрю, пылая гневом, начал вспоминать задним числом, что он упустил в разговоре, ровный голос Мендвилла, исполненный сочувствия к объекту его брани, подействовал на него, как успокоительное.

— Сэр, мистер Лэтимер заслуживает сострадания. Молодой человек таких способностей, таких достоинств — и совершает столь огромную ошибку! — Мендвилл вздохнул, всем своим видом выражая бесконечное сожаление.

Он был вознагражден.

Сэр Кэри потребовал от него не терять времени и спрятать Фезерстона на борту «Тамар». Когда Мендвилл, наконец, собрался уезжать, Миртль проводила его не только по лестнице, но и прошла с ним до ворот. Капитану шел рядом с нею, ведя лошадь под уздцы. В порыве признательности за бескорыстие и помощь в трудный час, Миртль взяла его под руку. Мендвилл ощутил ее волнение и учащенный пульс, но сдержался, понимая, что сейчас его поведение должно быть сродни покровительственной нежности старшего брата.

— Дорогое дитя, мое сердце обливается за вас кровью, — он опять вздохнул. — Я так зол на себя. Испытывать столь сильное желание снять часть груза с ваших плеч и быть таким бессильным! Это приводит меня в отчаяние.