JК
Кенилворт :: Скотт Вальтер
Страница: 27 из 736Вы прожили на свете вдвое больше меня и должны знать, что есть мысли, которые невольно одолевают нас, и совершенно напрасно говорить им: «Рассейтесь и дайте мне возможность снова стать веселым!»
— Вот уж, право, — возразил Джайлс Гозлинг, — если вас одолевают такие грустные мысли и от них никак нельзя отделаться на нашем простом английском языке, то тогда мы пригласим одного из учеников отца Бэкона из Оксфорда, чтобы отогнать их прочь заклинаниями с помощью логики и древнееврейского языка. А что вы скажете, мой благородный гость, если мы утопим их в великолепном красном море бордо? Право, сэр, извините меня за смелость. Я старый хозяин и люблю маленько поболтать. Такое желчное, меланхолическое настроение совсем не идет вам. Оно не подходит к сверкающим ботфортам, нарядной шляпе, новехонькому плащу и полному кошельку. Провались оно к дьяволу! Оставьте его тем, у кого ноги обмотаны пучками сена, головы покрыты войлочными шапками, куртки тоньше паутины, а в кошельках нет даже и мелкой монетки с крестом, чтобы не дать демону меланхолии затеять там свои пляски. Веселее, сэр! Иначе, клянусь этой бесценной влагой, мы изгоним вас из нашего веселого и радостного сборища в туманы меланхолии и в страну уныния. Вот перед вами компания добрых людей, жаждущих веселья. Не хмурьтесь же на них, как дьявол, созерцающий Линкольн.
— Вы хорошо говорите, почтенный хозяин, — сказал гость с меланхолической улыбкой, которая придавала его лицу какую-то особую привлекательность. — Вы хорошо говорите, мой жизнерадостный приятель, и тот, кто угрюм, как я, не должен мешать веселью счастливых людей. Я готов от всего сердца выпить круговую с вашими гостями, чтобы меня тут не называли человеком, испортившим всем удовольствие от пирушки.
Сказав это, он встал и присоединился к остальной компании.
— Вот уж, право, — возразил Джайлс Гозлинг, — если вас одолевают такие грустные мысли и от них никак нельзя отделаться на нашем простом английском языке, то тогда мы пригласим одного из учеников отца Бэкона из Оксфорда, чтобы отогнать их прочь заклинаниями с помощью логики и древнееврейского языка. А что вы скажете, мой благородный гость, если мы утопим их в великолепном красном море бордо? Право, сэр, извините меня за смелость. Я старый хозяин и люблю маленько поболтать. Такое желчное, меланхолическое настроение совсем не идет вам. Оно не подходит к сверкающим ботфортам, нарядной шляпе, новехонькому плащу и полному кошельку. Провались оно к дьяволу! Оставьте его тем, у кого ноги обмотаны пучками сена, головы покрыты войлочными шапками, куртки тоньше паутины, а в кошельках нет даже и мелкой монетки с крестом, чтобы не дать демону меланхолии затеять там свои пляски. Веселее, сэр! Иначе, клянусь этой бесценной влагой, мы изгоним вас из нашего веселого и радостного сборища в туманы меланхолии и в страну уныния. Вот перед вами компания добрых людей, жаждущих веселья. Не хмурьтесь же на них, как дьявол, созерцающий Линкольн.
— Вы хорошо говорите, почтенный хозяин, — сказал гость с меланхолической улыбкой, которая придавала его лицу какую-то особую привлекательность. — Вы хорошо говорите, мой жизнерадостный приятель, и тот, кто угрюм, как я, не должен мешать веселью счастливых людей. Я готов от всего сердца выпить круговую с вашими гостями, чтобы меня тут не называли человеком, испортившим всем удовольствие от пирушки.
Сказав это, он встал и присоединился к остальной компании.