Кенилворт   ::   Скотт Вальтер

— Берли, — сказала она, — ты государственный деятель, ты не постигаешь, ты не можешь и наполовину постичь то отчаяние, тот позор, который навлек на меня этот человек!

Почувствовав, что сердце королевы переполнено горем, Берли необыкновенно бережно, с глубочайшим благоговением взял ее за руку и отвел в сторону, к стрельчатому окну, подальше от остальных присутствующих.

— Государыня, — сказал он, — я государственный деятель, но вместе с тем я человек — человек, состарившийся в вашем Совете; у меня нет и не может быть иных желаний на земле, кроме вашей славы и вашего счастья… Умоляю вас, успокойтесь.

— Ах, Берли, — сказала Елизавета, — ты ничего не знаешь! — И слезы потекли по ее щекам, как ни старалась она сдержать их.

— Я знаю все, знаю, моя высокочтимая государыня. Но молю вас, берегитесь, чтобы другие не угадали то, чего они не должны знать.

— Ах! — воскликнула Елизавета и замолкла, словно какая-то новая мысль внезапно озарила ее. — Берли, ты прав, ты прав, все, что угодно, только не позор! Все, что угодно, только не признание в своей слабости! Все, что угодно, только не казаться обманутой, отвергнутой… Проклятье! Одна эта мысль уже невыносима!

— Будьте только верны себе, моя королева, — сказал Берли, — возвысьтесь над этой слабостью, в которой ни один англичанин никогда не заподозрит Елизавету, если только неистовство вашего разочарования не убедит его в этом.

— О какой слабости вы говорите, милорд? — надменно возразила Елизавета.