JК
Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха :: Гаврюченков Юрий
Страница: 212 из 337Жрать охота.. Мы ничего с собой не взяли?
– Не сподобились. Скоро наше кафе будет, там подождем и перекусим. Лось звонил, сказал, что плетутся в районе Тосно, так что время на плотный завтрак у нас есть.
В Подберезье я без помех пересек встречную полосу и припарковался у закусочной, оборудованной в роскошном для дорожной забегаловки кирпичном двухэтажном здании, бывшем КПМ. Так сказать, кафе «ГАИ». Не хватало только швейцара с полосатым жезлом, заманивающего клиента.
Поднялись наверх, откуда хорошо просматривалась дорога, взяли по куре гриль, паре сэндвичей и банке лимонада. Выбрали столик у окна и принялись за еду.
– Как думаешь, – спросил я, – испанцы про золото не надудели?
– Чего там думать, – бодро прочавкал Слава. – Упремся – разберемся.
Позавтракав, он вынул сигарету и уставился в окно, флегматично постукивая фильтром по коробке. От сытости и меня разморило. Рассветная легкость и восторг уступили место тяжеловесному тупому блаженству. Я действительно превращался в удава. Или подобное ему могучее пресмыкающееся.
– Ты не в курсе, у Ксении есть подруги? – после жора потянуло на лирику.
– Вроде есть в больнице какие-то, но я не видел.
– А то я вчера с Маринкиной подругой пообщался. Захожу, а они на кухне сидят, лопочут что-то о своем, о женском: трешь-мнешь, хрен поймешь. Я послушал их, послушал и остолбенел.
– Красивая подруга-то?
– Симпатичная. Но ду-ура! Лерой зовут. Кукла, блин, тупая.
– Не сподобились. Скоро наше кафе будет, там подождем и перекусим. Лось звонил, сказал, что плетутся в районе Тосно, так что время на плотный завтрак у нас есть.
В Подберезье я без помех пересек встречную полосу и припарковался у закусочной, оборудованной в роскошном для дорожной забегаловки кирпичном двухэтажном здании, бывшем КПМ. Так сказать, кафе «ГАИ». Не хватало только швейцара с полосатым жезлом, заманивающего клиента.
Поднялись наверх, откуда хорошо просматривалась дорога, взяли по куре гриль, паре сэндвичей и банке лимонада. Выбрали столик у окна и принялись за еду.
– Как думаешь, – спросил я, – испанцы про золото не надудели?
– Чего там думать, – бодро прочавкал Слава. – Упремся – разберемся.
Позавтракав, он вынул сигарету и уставился в окно, флегматично постукивая фильтром по коробке. От сытости и меня разморило. Рассветная легкость и восторг уступили место тяжеловесному тупому блаженству. Я действительно превращался в удава. Или подобное ему могучее пресмыкающееся.
– Ты не в курсе, у Ксении есть подруги? – после жора потянуло на лирику.
– Вроде есть в больнице какие-то, но я не видел.
– А то я вчера с Маринкиной подругой пообщался. Захожу, а они на кухне сидят, лопочут что-то о своем, о женском: трешь-мнешь, хрен поймешь. Я послушал их, послушал и остолбенел.
– Красивая подруга-то?
– Симпатичная. Но ду-ура! Лерой зовут. Кукла, блин, тупая.