JК
Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха :: Гаврюченков Юрий
Страница: 40 из 337 – Смотришь на вещь, трогаешь ее и понимаешь, была у нее судьба или нет. У новодела нет за спиной долгой жизни. А значит, от него излучение другое исходит.
– Когда-нибудь и современный новодел станет антиком, – вставил я.
– Когда станет, тогда много веков пройдет, он проживет долгий срок, поучаствует в своем событийном ряду, и это на нем скажется. На его ауре.
Как завзятый материалист, я в ауру не верил и о столь тонких материях судить не был готов. Я заговорил о патинировании, о мелких повреждениях, но Петрович стоял на своем. Он считал, что химические и физические изменения тоже имеют место, но существуют также энергетические. Которые он был способен ощущать при близком контакте с исследуемым предметом...
Тогда я так и не поверил Петровичу. Только увидев обнаженный кинжал ас-Сабаха, на своей шкуре ощутил злую силу, которую Афанасьев назвал негативным излучением. Оно действительно существовало» Значит, у исмаилитских реликвий имелась судьба. Они прожили долгую, заслуженную великими Деяниями прошлых владельцев, жизнь.
Наверное, Петрович прав. Вещи тоже обладают памятью. Они несут на себе отпечаток своих создателей и хозяев и могут поделиться воспоминаниями с тем, кто готов их услышать. Я выпил один бокал, налил другой и прошелся по комнате, любовно обозревая стеллажи с книгами. Это моя вторая библиотека. Рафинированная, академическая, строгая. Жюль Верн и Луи Буссенар стали неинтересны. Когда какой-то автор становится неинтересен – это признак взросления.
– Когда-нибудь и современный новодел станет антиком, – вставил я.
– Когда станет, тогда много веков пройдет, он проживет долгий срок, поучаствует в своем событийном ряду, и это на нем скажется. На его ауре.
Как завзятый материалист, я в ауру не верил и о столь тонких материях судить не был готов. Я заговорил о патинировании, о мелких повреждениях, но Петрович стоял на своем. Он считал, что химические и физические изменения тоже имеют место, но существуют также энергетические. Которые он был способен ощущать при близком контакте с исследуемым предметом...
Тогда я так и не поверил Петровичу. Только увидев обнаженный кинжал ас-Сабаха, на своей шкуре ощутил злую силу, которую Афанасьев назвал негативным излучением. Оно действительно существовало» Значит, у исмаилитских реликвий имелась судьба. Они прожили долгую, заслуженную великими Деяниями прошлых владельцев, жизнь.
Наверное, Петрович прав. Вещи тоже обладают памятью. Они несут на себе отпечаток своих создателей и хозяев и могут поделиться воспоминаниями с тем, кто готов их услышать. Я выпил один бокал, налил другой и прошелся по комнате, любовно обозревая стеллажи с книгами. Это моя вторая библиотека. Рафинированная, академическая, строгая. Жюль Верн и Луи Буссенар стали неинтересны. Когда какой-то автор становится неинтересен – это признак взросления.