JК
Кокардас и Паспуаль :: Феваль-сын Поль
Страница: 22 из 366В этом-то и были схожи наши друзья-бретеры и девицы из Оперы.
Балерин донельзя расстроил неожиданный отъезд принца Гонзага с присными. Мадемуазель Флери потеряла в лице принца богатого и могущественного покровителя; Нивель не могла уже выжимать денежки из толстяка Ориоля; Сидализа, Дебуа, Деплан, Добриньи и другие остались без веселых ужинов и ночных пирушек.
В то же самое время обесценились синенькие акции Лоу, которые эти девицы пригоршнями черпали из бумажников своих приятелей. И танцовщицы затаили обиду. Не за эти ли акции они отдавались (вернее сказать, продавались)? А теперь, значит, все пошло прахом: и сбережения и любовь? Итак, в Опере было решено, что все мужчины подлецы. Никогда прежде эти красотки не блистали такой добродетелью. Справиться с нею помогло бы чистое золото, – но золота стало не сыскать днем с огнем во всей Франции. А без золота любовь стала балеринам несносна. Они не подпускали близко новых ухажеров с тощими кошельками и развлекались как могли, сами по себе.
Ушли в прошлое шумные пиры в Версале и Во-де-Серне, где богатые и знатные поклонники щедро расшвыривали монеты. Их сменили скромные пикники-девичники где-нибудь под самым Парижем. Распорядительницей пикников выбрали Нивель. В этот раз бывшая дочь Миссисипи и ее товарки не побрезговали провести день на берегу грязной Монмартрской канавы.
– Немножко воображения, – говорила она, – и разницы не почувствуете.
Балерин донельзя расстроил неожиданный отъезд принца Гонзага с присными. Мадемуазель Флери потеряла в лице принца богатого и могущественного покровителя; Нивель не могла уже выжимать денежки из толстяка Ориоля; Сидализа, Дебуа, Деплан, Добриньи и другие остались без веселых ужинов и ночных пирушек.
В то же самое время обесценились синенькие акции Лоу, которые эти девицы пригоршнями черпали из бумажников своих приятелей. И танцовщицы затаили обиду. Не за эти ли акции они отдавались (вернее сказать, продавались)? А теперь, значит, все пошло прахом: и сбережения и любовь? Итак, в Опере было решено, что все мужчины подлецы. Никогда прежде эти красотки не блистали такой добродетелью. Справиться с нею помогло бы чистое золото, – но золота стало не сыскать днем с огнем во всей Франции. А без золота любовь стала балеринам несносна. Они не подпускали близко новых ухажеров с тощими кошельками и развлекались как могли, сами по себе.
Ушли в прошлое шумные пиры в Версале и Во-де-Серне, где богатые и знатные поклонники щедро расшвыривали монеты. Их сменили скромные пикники-девичники где-нибудь под самым Парижем. Распорядительницей пикников выбрали Нивель. В этот раз бывшая дочь Миссисипи и ее товарки не побрезговали провести день на берегу грязной Монмартрской канавы.
– Немножко воображения, – говорила она, – и разницы не почувствуете.